Афонский Ксенофский скит история

Скит Ксенофский расположен на уединен­ном месте, по южному скату одного из при­брежных холмов залива Монте-Санто, то есть Святогорского. Глубокий поток, к которому низменною частью своею отклонился скит; служит граничною чертою земель Русского на Афоне и Ксенофского монастырей. Только на шумное море, к юго-западу, расстилается даль своими однообразными видами; с прочих сторон скит загорожен высотами.

Древняя и небольшого объема церковь соборная ничего не имеет осо­бенного в наружном своем виде, она обыкновен­ных форм и стиля. Близ нее устроена гостиница (фондарик), а по сторонам на значительном пространстве разбросаны убогие келлии скит­ской братии; при каждой из них своя церковь, разумеется, самая малая - для двух, а много для пяти братий.

Престол вообще в келейных церквах, или параклисах, не отделяется от восточной стены, а занимает место в глубокой нише, выложенной в полукружие. Подобные ниши устрояются возле престола: слева для жертвенника, а справа для ризницы. В церквах такого рода нет царских и боковых дверей: они заменяются занавесками. О жизни скитской помнится, я писал.

Говорят, что Афонский Ксенофский скит прежде принадлежал Русскому монасты­рю; это подтверждается хранящимися у нас актами. Но тогда как Русик дошел до крайности и запустения, Ксенофский монастырь усвоил себе скит со значительным пространством земли и навсегда утвердил его за собою.

Разумеется, если бы Русик имел прежнюю силу свою или пользовался бы особенным покровительством Русской миссии в Константинополе, потерянное и отнятое могло бы найтись для него; но кто восстанет за него и кто поможет ему в его крити­ческом положении?.. Русик, впрочем, держится евангельских правил: он все терпит, в чаянии светлой будущности.

Дикей, или годичный правитель, Ксеноф­ского скита нас принял с болгарским раду­шием, с истинно иноческим расположением сердца. Кофе был тотчас изготовлен, и вслед за тем довольно сытный и вкусный ужин из овощей пустынных укрепил и оживил наши силы. Около полуночи, не ранее, мы засну­ли после ласковых речей и братской привет­ливости дикея и его скромного послушни­ка.

Наутро мы, вычитавши правило, пошли в церковь. Всего для меня утешительнее было видеть и лобзать здесь, между части­цами святых мощей, главу святого Амвросия Медиоланского. По чувству особенного бла­гоговения к сему величайшему из святителей западных, я живо себе представил его жизнь и дивные ее обстоятельства, его апостоль­скую ревность и несокрушимую твердость духа в обличении сильных земли. Амвросий, как признавал и сам Феодосии Великий, был единственным епископом своего времени и века. Литургию слушать пригласили нас в одну из келейных церквей скита.