ПЕРЕСЕЛЕНИЕ В РУСИК И ЖИЗНЬ В НЕМ
Вследствие упомянутых искушений, постигших старца, он переселился в Русик. Первый раз о. Иларион побывал в монастыре в год своего прибытия на Афон - в 1819 году. Второй раз в 1856 году, для свидания и знакомства со старцем-духовником Иеронимом, и в третий раз - когда уже совсем перешел жить в Русик.
По советам и просьбам некоторых монахов, он решил познакомиться с о. Иеронимом, и с первой встречи они сблизились и союз духовной дружбы сохранился у них до самой смерти о. Илариона. Когда он жил еще в скиту Малой Анны, то о. Иероним ежегодно, отправляясь на Подъафонье для встречи с духовными друзьями, прежде всего навещал его.
В 1862 году о. Иларион приехал в Русик и объявил, что хочет совсем переселиться сюда. Старцы монастыря с радостью приняли его с учеником, и просили самому выбрать себе пустынную келлию, пока они не отстроят для него келлию св. великомуч. Георгия. Тогда, временно, старец поселился в келлии Печерских преподобных, построенной бывшим наместником Киево-Печерской Лавры, Амвросием; а в следующем году, по окончания постройки келлии св. великомуч. Георгия на деньги русского почитателя о. Илариона - Е. Г. Хабарова, он перешел в нее.
Эта келлия стоит на полчаса ходу от монастыря, среди маслиновой рощи. Церковь ее была освящена в октябре того же года. Тут прожил старец недолго - до следующего года, - до самой своей кончины.
За год до смерти старец заболел смертельным недугом; у него сделался заворот кишок, так что ни есть ни пить он не мог, - все выливалось назад, и доктор сказал, что старец умрет непременно на завтрашний день к такому-то часу. Старец лежал неподвижно и стонал; к нему приходили старцы и братия прощаться, и сам он был убежден, что нить его жизни скоро прервется, почему и прощался со всеми.
Но на другой день - в тот самый час, который доктор назначил ему для смерти, он пешком, совершенно здоровый, пришел в монастырь навестить болящего о. Макария. Как все удивились, увидав его!
Исцеление старца совершилось следующим образом: Когда он был уже при последнем издыхании, и, молясь, лежал на одре, то услышал голос от иконы Спасителя: "Хочешь ли ты остаться в живых и быть здоровым?" Старец, всегда послушный воле Божией, отвечал, что он покоряется Божию промыслу. Тогда последовал ответ, что ему даруется жизнь и здоровье. Отец Иларион встал совершенно здоровым с постели и утром, услышав о болезни о. Макария, поспешил его навестить.
Вскоре после этого, приехал на Афон бывший обер-прокурор Синода, граф Толстой, который путешествовал по Востоку по церковным делам. В разных местах, а особенно в Александрии, ему много чего наговорили про Афон и особенно о Русике и его старцах, так что он ехал на Св. Гору уже с предвзятым мнением.
Единственный, кто мог повлиять на него благоприятно, был о. Иларион, которого он знал заочно, так как вез ему поклон от своей жены - грузинской царевны. Беседуя со старцем, граф разуверился во всем, что ему наговорили относительно святогорцев.
Об о. Иларионе он слышал еще раньше от посетивших Афон в 1859 году управляющего канцелярией Святейшего Синода, П. И. Соломона, и чиновника особых поручены, К. К. Зедергольма. Они специально ездили к о. Илариону, за разрешением духовных и церковных вопросов. Впоследствии П. И. Соломон написал письмо о. Илариону, и ответное письмо старца поместил в "Тамбовских Епархиальных Ведомостях" (смотрите приложение).
Своему ученику, о. Савве, о. Иларион завещал: никогда не вкушать с маслом, не пить вина, служить каждый день литургию и молиться за весь мир. Когда они жили вместе, то все это исполняли неопустительно; кроме того, каждую ночь проводили в бдении.
Когда оба подвижника перешли в Русик, то у них заметили такой порядок: с вечера они не спали, а когда все утихало, то, немного спустя, выходил старец и, или немного кашлянет, или твердо пройдет мимо келлии своего ученика, или стукнет три раза, а иногда вызовет будто по делу; все это он делал для того, чтобы не дать Савве уснуть во время бдения.
Но когда наступала полночь, тогда старец выходил из келлии и громко начинал ходить, чтобы его шаги слышны были живущей там братии и чтобы они вставали на утреню; а так он никого не будил зовом. И братия в Печерской келлии вставали, чтобы совершить правило, длившееся до восьми часов, после чего ежедневно совершалась литургия. Старец сам уже не служил, но всегда причащался.
Чтобы не быть праздным, старец часто выходил днем поработать; он любил плотничать; из его работ остались лестницы, скамейки и столик. Все это сделано топориком и гвоздями без рубанка и клея.
В келлии св. Георгия к ним был определен русский прислужник, который невольно наблюдал их ежедневные труды, всенощные бдения и строгий пост; но, чтобы все это скрыть, они не позволяли ему долго задерживаться с ними, а отсылали его в келлию Печерских отцов.
Пищу они варили только в субботу и воскресение и то больше для виду. Но когда о. Иларион бывал в гостях, то, по глубокой своей рассудительности, не отказывался от угощения и ел то, что ему предлагали; но ученик не нарушал поста никогда и нигде, так что и в день св. Пасхи ему одному ставили постное, а старец, вернувшись в келлию, опять соблюдал пост.
Спал старец только два часа в сутки - один час стоя, опершись на жезл, а второй сидя на полу, прислонившись спиной к стене. Всенощные бдения они совершали всегда по келлиям, занимаясь умной молитвой, для чего у старца была устроена вешалка: четыре железных кольца, утвержденных к потолку, к которым с двух сторон были прикреплены полотенца, и на них старец, когда изнемогал, повисал. Чтобы приходящие не поняли для чего существует эта вешалка, старец днем вешал на нее белье для сушки.
Отец Иларион объяснялся почти всегда через ученика на турецком языке, с которого тот переводил на греческий, ибо старец плохо объяснялся по-гречески. Русский язык, хотя и знаком ему был в России, но он совершенно его забыл, не имея с русскими общения более сорока лет. Но бывали случаи, что он начинал говорить очень хорошо и по-гречески и по-русски, но это не от знания языка, а по вдохновению свыше лишь в случае важных духовных нужд.
Например, когда он еще жил в келлии Печерских отцов, то там находился русский монах, о. Феона, столяр, который и пономарил. Послушание это он проходил с ревностью. В одно время, ночью, приходит к нему демон в виде человека и говорит: "Зачем ты держишь вино в келлии?" Тот ответил, что это вино для церкви, которое он хранит, не для своего пользования.
Демон тогда стал требовать вино и хотел уже было взять его, но о. Феона, ухватившись за фляжку, стал спорить, и до того разгорячился, что стал кричать громко, что не даст ему вина. Своим криком он разбудил всех и отцы стали стучать к нему в дверь, но о. Феона, не понимая ничего, кричал одно только, что вина не даст! Когда он пришел в себя и, наконец, отворил дверь, то все были в сильном волнении.
Отец Иларион взял его к себе и стал успокаивать, разъясняя в чем было дело, что это сделал враг по зависти, ибо ему ненавистно было его усердное служение; и он долго беседовал с ним, пока о. Феона совершенно не успокоился.
Только утром он спохватился, что они объяснялись по-русски. После службы он опять подошел к старцу и хотел заговорить с ним о случившемся, но о. Иларион решительно сказал, что ничего не понимает. Отец Феона возразил: "Как же так, ведь ночью мы так долго беседовали!" На это старец через о. Савву ответил: "Я не знаю как говорил, но Господь, видя нужду, подал тебе разуметь мою беседу так, что я как бы говорил по-русски, а на самом деле я не знаю как".
Таким же образом, бывало, он заговаривал и по-гречески; по великой нужде, если не было ученика, или еще кого другого, знавшего турецкий язык.
Экспедиции в пещеру Илариона – Грузина: отчет и часть фотографий.
Фотогалерея экспедиции в пещеру Илариона – Грузина.
Подробнее читать Житие Илариона – Грузина
Моление за Царя Илариона – Грузина |
