-          Кто же он? И где его пустыня? - спроси­ли мы отца Павла.

-         Здесь вот внизу пустыня, а сам пустын­ник - Галактион, как слыхал я, из поляков. Он служил когда-то в Кишиневе, но в смуты Польши бежал за границу и поселился здесь. Жизнь его изумительна: он питается травой и кореньями, пьет только воду; его подвиги - неимоверны.

Только вот беда: он верил и верит собственным мудрованиям, чувствам сердца и воли. Следствием сего было то, что он увлек­ся демонским обольщением и до такой степени расстроился в духе, что чуждается церкви и Святых Таинств; во всех видит слабую сторо­ну, а себя признает совершенным Ангелом.

Что делать: и чрезвычайный подвижник, но - пре­льщенный. Его афонская келлия известна под названием Трехсвятительской; в ней прежде сколько-то времени уединялся отец Самуил -   иеромонах, ныне находящийся в Сергиевской Лавре; он из греков.

-        Знаю, - заметил я на последние слова отца Павла, - отец Самуил со мною был вместе во Иерусалиме в прошедший раз, а теперь, надо полагать, на Синайской горе, потому что он туда пробирался из Яффы.

Нам жаль было упустить из виду Галактиона-пустынника, любопытство увлекло нас в самую глубь строгой его пустыни. Перебитою и осыпав­шеюся тропинкою, среди цветущих кустарников спустились мы на равнину, которую с западной стороны гранитная скала заслоняет от всей Святой Горы, так что виды открываются только на залив Монте-Санто.

Самая афонская келлия хорошо расположена и окружена крошечным садиком и кипером. К сожалению, пустынника не было дома. Тогда как мы любовались с беседки, сло­женной из камня, на даль моря и на бурно плес­кавшиеся внизу волны, на пустынных скалах появился и Галактион.

-          Отец Галактион! - воскликнул наш отец Павел, завидев отшельника. - Благослови!..

-          Бог благословит! - протяжно отозвался спускавшийся к нам пустынник.

-          Мы пришли посмотреть на тебя и на твою келлию, - продолжал с улыбкою Павел.

-          И смотрите... -    иронически заметил Галактион.

Письма святогорца к оглавлению