Бог благословит!
Когда он подошел ближе и поздоровался с нами, я начал ему говорить:
- По долгу и по чувству сердечного расположения к странникам вы сами нам всё покажите: введите нас в вашу церковь, а потом укройте нас от наступающего жару. Вы знаете, что величайшие из подвижников, подобно Аврааму, дорожили странноприимством.
- Вот церковь! - с улыбкою отвечал мне Галактион, играя букетом пустынных цветов. -Смотрите и молитесь.
- По крайней мере благословите нас войти, - продолжал я.
- Бог благословит! - сухо произнес он. Мы вошли в церковь. Там, кроме образцовой неопрятности, заметны, особенно в алтаре, цветные обои на потолке. Ни сосудов, ни прочей утвари и принадлежностей службы мы не видели и не нашли ни в алтаре, ни в самой церкви.
Комнаты афонского пустынника ни на что не похожи: это просто сарай; ни мебели, ни кроватки ни было в них; койка, и то запачканная, и молитвенник составляли все убранство строгой келлии Галактиона. Сам пустынник был одет в изорванную ряску; худые паггутцы (род туфлей) на ногах и давнее исподнее платье составляли костюм его.
Вид пустынника, впрочем, выразителен: Галактион строен собою, не стар и с блестящим взором. Мы начинали было входить с ним в беседы, но его сбивчивые ответы на всё, явные мысли о достоинстве собственного только «я» обличали в нем жалкого несчастливца. При расставании он не был ласковее к нам.
Поблагодарив за прием и испросив его молитв и благословения, мы с грустным чувством оставили дикую пустыню прельщенного отшельника, на которого только может уже действовать Сам Бог Своею благодатию, а слова великих афонских старцев он не ставит ни во что и в верованиях своему сердцу остается неизменим.
Письма святогорца к оглавлению
|