О постриге Паисия в великую схиму
С батюшкой Тихоном отец Паисий познакомился, ещё живя в Эсфигмене. Сейчас, подвизаясь в Иверском скиту, он избрал отца Тихона своим Старцем, регулярно приходил к нему в келью, чтобы видеть его и советоваться с ним.
- «Когда ты примешь великую схиму?» - часто спрашивал его отец Тихон.
- «Когда на это будет благословение, Геронда, - отвечал отец Паисий. - Меня этот вопрос не беспокоит».
Подвизаясь в монашестве уже много лет, отец Паисий ещё не был пострижен в великую схиму. В первую очередь, он старался по-монашески жить, чтобы не просто формально принять великую схиму, но сподобиться и схимнической благодати. Большее значение он придавал тому, чтобы облечься в схиму изнутри, то есть стать монахом по внутреннему человеку.
Поэтому, как он сам говорил впоследствии, вопрос о том, когда произойдёт постриг в схиму, его совсем не занимал.
«Даже если бы меня и в рясофор не постригли, я бы не волновался - рассказывал он. -Меня занимало то, чтобы по-монашески жить. Если душа не будет возделана, не будет внутренне вооружена, то схима - несмотря на то что она есть оружие - такой душе не поможет. Ведь даже малейшее преслушание после принятия схимы влечёт большую ответственность.
Монаху необходимо иметь великую бескомпромиссность. Мы должны подвизаться ради того, чтобы сохранить обеты. Хорошо будет, если монах ещё до принятия великой схимы начнёт стараться в подвиге соблюдать схимнические обеты».
Важно заметить, что Паисий никогда сам не заводил разговора о постриге в великую схиму, по смирению считая себя недостойным и желая во всём безукоризненно соблюдать монашеские обеты.
Однако теперь, после побуждений своего Старца, он согласился стать великосхимником. 11 января 1966 года в Ставроникитской каливе Честного Креста от честных рук батюшки Тихона отец Паисий принял великий и ангельский образ.
Паисий писал:
«Постарайся, чтобы твоей старец был другом безмолвия и молитвы и мог и тебя связать с Богом через молитву, для того чтобы ты обрел действительную радость божественного утешения, ибо эта небесная сладость перенесет твои ум и сердце из мира на небо.
Потому что когда монах не чувствует в своей келлии сладости любви Божией, Его ласки и ощутительного присутствия и когда он не чувствует, что Пречистая, как его Матерь, с ним в его келлии, и не говорит с Ней, как маленький ребенок, иногда рассказывая Ей о своих скорбях, а иногда о радости, тогда чем он отличается от несчастных детей из детского дома?»
|