А вода-то, вода! Чистый сапфир, густая синь!
Рано-рано, еще до зари, проснулся я. Я знал, что на восходе мы подойдем к Афону, и хотел его видеть.
Небо начало уже слегка румяниться на востоке зарей, на западе еще мерцали, погасая одна за другой, звезды. Пароход шел вдоль южной оконечности второго из пальцев Халкидонского полуострова, Лонгоса
Невысокие каменные обрывы, бросившие от себя в море отдельные глыбы камней,— вот скучная и неинтересная картина, бывшая слева. А справа — простор морской, безграничный, туманный.
Далеко впереди, прямо по носу корабля, вздымается своим характерным пиком Афон — цель нашей поездки. К нему, спокойно разрезая синие воды, слегка покрытые рябью, идет наш пароход.
Афон все приближается. А за ним небо уже горит, скоро солнце взойдет. Облачка у вершины Афона заалелись, собрались выше, к его остроконечной вершине, как бы для того, чтобы встретить восходящее солнце.
Я сложил свои вещи, умылся и пошел на нос, где уже были отец Владислав и Моргуль.
Еле-еле заметно покачивало.
Свежий утренний воздух сразу подбодрил и освежил меня.
А вода-то, вода! Чистый сапфир, густая синь! На ряби, вздымаемой пароходом, играют румяные отблески розовеющей зари. Бурый дым, выходящий из трубы парохода, относится ветерком немного в сторону назад и долго остается в небе в виде густого бурого тумана.
И.А. Гарднер, Афон Впечатления и воспоминания. К оглавлению...
И.А. Гарднер (1898-1984) |