Прот. Афанасий Гкикас
Вклад прп. Никодима Святогорца в филокалийное возрождение XVIII в.
Промысл Бога Отца о Своих творениях и особенно о человеке, исполненная любви забота Его о нас никогда не прекращается. Да и как могло бы быть иначе, ведь любовь есть главное свойство Существа Божия. Вспомним, что во времена, когда род православных христиан, главным образом народ греческий, на протяжении долгих лет изнемогал под владычеством иноверных, подвергаясь также натиску еретических учений, губительных для его исторического облика и чуждых преданиям старины, Промыслом Божиим сподвигнуто было движение Колливадов. Оно появилось на Святой Горе около середины XVIII в. и просуществовало до середины XIX. Великие личности, носители многих дарований Святого Духа, старались благим примером своей жизни, посредством своей писательской и издательской деятельности донести до людей учение Отцов Церкви, пробудить порабощенный народ к истинной вере и деятельной христианской жизни. Имена, украсившие собою святцы нашей Церкви,— свт. Макария Но-тараса, прп. Афанасия Парийского, прп. Никодима Святогорца, наряду с другими монахами и аскетами, такими как Неофит Кавсокаливит, константинопольские патриархи Григорий и Нифонт, старец Арсений, - составляют великую плеяду борцов веры против помрачения и обмирщения, постепенно проникавших в лоно Православной Церкви.
Период турецкого владычества был для Греции временем великих препятствий и трудностей, возникавших перед людьми в их повседневной жизни. Они были связаны с ущемлением свободы, попиравшейся на всех уровнях самым грубым образом. Люди не могли свободно посещать школы, ходить в храмы и вообще не обладали той свободой, культурной и духовной, которой пользовались раньше. Монастыри, а особенно Святая Гора, находились в чрезвычайно тяжком положении из-за невыносимых налогов, которых требовали притеснители. Такое положение повлекло за собою деградацию духовного облика как мирян, так и монахов, которые, в большинстве своем, постепенно погружались в бездну суеверия и безразличия ко всему духовному. Колливады, с болью наблюдая духовную жизнь своей эпохи, убеждались в сильном ее уклонении от чина и предания первоначальной жизни Церкви. Верующие, и даже монахи, нередко пребывали вдали от Святой Чаши жизни, приобщаясь всего лишь два или три раза в год, только по Великим Господним праздникам. Священство часто становилось простым обрядовым послушанием, его исполняли по большей части малограмотные или совсем неграмотные священники. В своем служении они руководствовались текстами Номоканонов и исповедальных сборников, иногда весьма сомнительного содержания, использовали их в качестве учебных пособий по духовному руководству, поступая часто без какого-либо рассуждения и в духе законничества. Духовное трезвение стало чем-то весьма редким, если не совершенно неведомым для многих, и вообще наблюдался упадок церковной и мистической жизни.
Еще одно дополнительное обстоятельство усугубляло общее положение: все усиливавшийся пропагандистский ветер западного просвещения, который пытались насадить и на Востоке. Под благородным предлогом - помочь освободиться порабощенному народу — мало-помалу подтачивались основания Православной Церкви. Греки, жившие в рассеянии, по необходимости учившиеся в европейских университетах и возраставшие в лоне европейской культуры, несомненно, являли превосходные примеры преподавания греческой философии и образования и старались перенести греческий дух на Запад, однако сами в значительной степени подпадали под влияние образа мысли, сформированного западным просвещением и достижениями европейской науки. Именно они первыми начали распространять этот дух в Греции. Возвращение их с Запада одновременно означало и привнесение ими западных идейных течений, вспыхнул огонь споров, и наметилось противостояние православному преданию и духовной жизни. Проблема состояла главным образом в том, что западный образ мысли и дух исканий, принесенные на православный Восток, породили идеологические и культурные брожения в общественной среде с совершенно иными исходными предпосылками, в особенности в связи с вопросами веры.
И вот, исправить именно это положение взялись борцы за чистоту веры во главе с прп. Никодимом и его сподвижниками. Святой Никодим с юного возраста соприкоснулся с аскетическим и духовным преданием Церкви: он учился у лучших учителей того времени в Евангельской школе Смирны и на острове Хиос. Это научение возогрело в нем сильную любовь к монашеской жизни и стремление посвятить себя Богу и привело его к основательному изучению творений святых Отцов, особенно того, что они писали о духовном трезвении. Поскольку он был одарен многими дарованиями, острым умом, исключительной памятью, легкостью постижения тончайших смыслов, то и стал собирателем, по капле добывающим мед церковного опыта в творениях живших до него святых Отцов. Начиная с собрания аскетического монастыря Св. Дионисия, он буквально проглатывал множество книжных томов, хранившихся на Афоне в монастырских сокровищницах, пополняя творческую кладовую своего ума изобильным материалом. Все это он использовал впоследствии в своей широкой писательской и издательской деятельности, о чем свидетельствует длинный список его собственных творений. Но помимо этого он пытался найти и то, что пылилось в сундуках и в глубине полок келий и исихастириев, чтобы донести до современников все, что относится к деланию умного трезвения.
Великое вдохновение зажгла в нем встреча на Святой Горе с Макарием Нота-расом, митрополитом Коринфа, пребывавшим на покое. Митрополит возложил на Никодима исправление рукописей для печатного издания «Филокалии», по-русски — «Добротолюбия». «Филокалией» называлось творение, составленное, вероятно, уже после прекращения исихастских споров XIV в. и содержавшее в себе аскетические писания различных отцов и подвижников о священном безмолвии и трезвении в монашеской жизни. Назначением этого сборника было, судя по всему, систематическое изложение аскетических воззрений и святоотеческого учения об исихии и умной молитве.
Таким образом, сложилось некое собрание святоотеческих трудов и учений, которое должно было способствовать распространению делания молитвы и трезвения не только в среде монахов, но и среди мирян, ищущих освящения и обожения как члены тела Христова. Многие святые Отцы в разных местах своих сочинений говорили о непрестанной молитве и, предвидя нерадение грядущих поколении и их беспомощность в делах духовных, оставили после себя подробное изложение способов и методов очищения от страстей, путей духовного преуспеяния и стяжания непрестанной сердечной, или умной, молитвы. О том, насколько важными оказались эти сочинения, пишет сам прп. Никодим: «Без них достичь цели было бы делом невозможным». Итак, поскольку эти творения были либо забыты в дальних углах монастырских библиотек, либо потерпели ущерб от частого употребления или, наоборот, нерадения их владельцев, появилась необходимость их нового издания в исправном виде. «Я скорблю, и страдание прерывает мое слово. И по изучении книг, любомудрствующих об этом поистине очистительном, и просвещающем, и со-вершительном, согласно Ареопагиту, делании, равно как и других, выбрано все то, что касается внимания и трезвения, почему их принято называть ниптическими. И все это, как некие необходимые средства и орудия, простерто к одному и тому же предмету и имеет единую цель - обожение человека. Но либо из-за ветхости от времени, либо по причине того, что они редко или, можно даже сказать, никогда не переписывались и почти вовсе исчезли, за исключением отдельных текстов, да и тех изъеденных червями и сильно поврежденных, они были почти или совсем забыты». И в другом месте: «Но что самое печальное, мы и обучающих этому [деланию] книг лишены». Прп. Никодим недоумевает и сокрушается об оскудении умного делания в его время: «...ныне же от небрежения или по неведению не только среди живущих в миру, но среди самих монахов и пребывающих в безмолвии такое делание очень редко или, о горе, вовсе не встречается».
С величайшим воодушевлением и целеустремленностью Никодим, только два года пробыв в монашестве (а было ему всего 27 лет), собрал эти творения с присовокуплением к ним и новых, по его мнению, необходимых и восполняющих собрание. Важно отметить, что в предпринятое им издание вошли и исихастские тексты свт. Григория Паламы, причиной написания которых послужили споры с Варлаа-мом. Особое значение приобрел «Святогорский Томос», где раскрывается единомыслие свято горских Отцов, их приверженность многовековому монашескому преданию об умной молитве и нетварном свете, которое было мудро изложено свт. Григорием Паламой.
В предисловии к этому изданию прп. Никодим говорит о важности трезвения и необходимости бодрствования в духовной жизни всех без исключения верных: «То, что прежде многие даже из живущих в миру, и сами цари и придворные, повседневно окруженные тысячами забот и попечений, имели одно главное занятие — непрестанно молиться, многократно подтверждалось в истории».
Также он пишет о неспособности верных сохранить благодать, полученную ими в Крещении, и о том, до какого состояния они доходят вследствие своего нерадения: «Но младенцами таковую боговиднейшую светлость принимая, то от неведения, больше же от мрачной ночи житейских попечений ослепнув, великую благодать страстям спогребли, и так бедствуем, да не совершенно угаснет Дух Божий, пребывающий в нас. Тогда с нами произойдет едва ли не то же, что с ответствовавшими Павлу, кои даже и не слышали о Святом Духе, так и мы, воистину, окажемся опять в начале, по слову пророка, когда не правила нами благодать. Увы немощи нашей! Как погубила нас злоба и к чувственным вещам неподобающее наше пристрастие... Мы уже не ведаем о самом существовании благодати, а услышав, как онадействует в ком-то, тотчас, исполнившись зависти, клевещем, утверждая, будто невозможно, чтобы в наш век обреталось действие благодати».
Итак, прп. Никодим говорит о пользе, которую могут почерпнуть от «Филокалии» верные, ведь Отцами указан им метод и путь возвращения к состоянию чистоты и обретению благодати: «...умудряются богомудрые Отцы и к совершенному трез-вению, и во всем вниманию, и хранению ума, дабы вскоре благодать обрести нам... Непрестанным занятием нашего ума должен стать поистине художественнейший метод единословной молитвы». И подтверждает истину, говорящую, что если хочет кто приобрести Божественную благодать, он непременно ее достигнет, следуя многовековому опыту Церкви: «От такового духовного и разумного делания, и вместе возможного заповедей и прочих нравственных добродетелей исполнения... ум же и сердце помалу очищаются и сами с собою соединяются... И отсюда скорейшим образом можем мы прибегнуть вновь к дарованной нам с самого начала в Крещении совершенной благодати Духа. В нас сущей, но, подобно искре в пепле, со страстями спогребенной. Ясно воссиявшую ее воззреть, и просветиться умно, и впоследствии усовершенствоваться и обожиться».
Прп. Никодим понимал, что его современники безмерно далеко уклонились от аскетического пути, состоящего, согласно учению древних Отцов, в очищении от страстей и соединении с Богом. Во вступлении к «Добротолюбию» он пишет: «Бла-говременно ныне с высоким проповеданием на духовный пир этой книги созвать всех... О, возлюбленный читатель... настоящая книга - сокровищница трезвения, сторожение ума, таинственное училище умной молитвы, книга деятельности, искусное изображение, к видению непрелестное путеводительство, рай отцов, добродетелей златая цепь, книга непрестанного беседования с Иисусом, призывная благодати труба и, если кратко выразить, орудие обожения, она, хотя и была весьма желанной и уже давно потребной и необходимой, доныне не обреталась».
Итак, одухотворенный высотою предпринятого им труда, двадцатисемилетний Никодим ревностно и старательно стремился подготовить исправный текст «Добро-толюбия», а издание его последовало в 1782 г. в Венеции. Этим изданием положено было основание и начало нового расцвета делания умной молитвы и духовного трезвения не только среди монахов, но и среди мирян. Весьма знаменательно, что прп. Никодим сначала сам был вдохновлен практикой умного делания и приложил все свои силы, чтобы ею овладеть, а также учил этому высочайшему искусству всех, кто был рядом с ним. Тираж книги был моментально распродан.
Замечательно, что почти сразу же, в 1793 г., «Филокалия» переводится на славянский язык подвижником и основателем общежительных монастырей святым Паисием Величковским, и перевод этот был издан, что придало еще большее значение трудам прп. Никодима. Перевод св. Паисия был буквально точным и не имел ни опущений, ни дополнений. «Филокалия» вышла за пределы греческого мира, и перед ней открылись обширные перспективы. Делание умной молитвы стало шириться среди славян. «Добротолюбие» становится излюбленным чтением многих народов, главным образом русского, что создает благоприятные возможности для обширного распространения в XVIII и XIX вв. в России мистического учения об умной молитве. В 1877 г. свт. Феофан Затворник осуществил издание «Добротолюбия» на русском языке, но уже со значительными изменениями и дополнениями.
В связи с этим учением начинают бурно развиваться близкие отношения русских монахов со Святой Горой, стремящихся найти старцев и опытно научиться аскетической и мистической жизни там, где она существовала и плодоносила на протяжении веков. Влияние многовекового предания об умном делании отчетливо сказывается на целом ряде святых, жития которых описываются в книге иеромонаха Антония «Жития афонских святых XIX в.». В ней повествуется о простых людях, монахах, которые, будучи воистину нищими духом, последовали учению умного трезвения и снискали его плоды, став гражданами Царства Небесного.
Однако прп. Никодим не ограничился одним только изданием «Добротолю-бия». Им были составлены и изданы и другие творения близкого содержания, нашедшие в душах читателей живой отклик: «Поучительное руководство», «Невидимая брань», «Духовные упражнения», переложение на новогреческий язык творений прп. Симеона Нового Богослова: «О частом Божественном Причащении», «Испо-ведальник». В этих удивительных по запечатленной в них глубине духовной жизни сочинениях - неиссякаемая сокровищница опыта православной духовности. Недаром и монашествующие, и миряне находили и продолжают находить в них до сего дня пути и методы борьбы за очищение души и духовное преуспеяние.
В «Поучительном руководстве» (1781—1783) прп. Никодим обращается к своему племяннику, епископу Эврипскому Иерофею, и в ответ на его просьбу на практическом уровне раскрывает учение о хранении пяти чувств. В конце он добавил главу, где размышляет о свойственных уму удовольствиях, затрагивая темы внутреннего по Христу человека, любви и Божественного домостроительства и в целом совершенства во Христе, достигаемого посредством евангельского употребления ума и сердца. Первоначально эта книга была сугубо личной, но во втором издании имя иерарха было заменено словом «читатель», хотя оставлен пролог и послания, чтобы была понятна цель ее написания.
«Невидимая брань» на греческом языке впервые была издана в Венеции в 1796 г. Эта книга относится к воистину великим и душеполезнейшим и посвящена духовному трезвению. В дальнейшем она неоднократно переиздавалась на греческом и русском языках и стала духовной пищей для многих поколений христиан. Это настоящий плод аскетического опыта, святой жизни и знания в Боге. Как говорит монах ФеоклитДионисиат: «Небыло бы ни малейшим уклонением от истины назвать"Не-видимую брань" подлинным гимном мистическому духу православных Отцов и чистейшим зеркалом сердца и души истинно православного святого Отца нашего Нико-дима, - зеркалом, в котором отражаются нетварные лучи Пресвятого Духа». «Духовные упражнения» самым наилучшим образом передают духовное устроение самого святого Никодима. Эта книга вся исполнена его глубочайшей мудрости и любви к жизни во Святом Духе и свидетельствует о личном опыте, обретенном в результате подвигов и духовной борьбы, доставляя читателям добрый пример для подражания.
В предисловии к «Творениям прп. Симеона Нового Богослова» он с особенной ясностью подчеркивает, что умное делание и трезвенная, созерцательная жизнь — достояние не только монахов, но и мирян. «И пусть не говорит кто-нибудь из мирян, что все это написано для монахов, а не для мирских христиан. Нет, это слова холодные, как говорит псалом, "слова лукавствия", это слова неразумные, которыми только отговаривается ленивый и нерадивый, чтобы «непщевати вины о гресех». Таким образом, он призывает всех христиан, находящихся в миру, следовать указаниям святого Симеона, очистить душу и тело и соделаться жилищами Святого Духа, научаясь от Него Божественным волениям.
«Исповедальник» в руках духовников станет пособием, благодаря которому они могут научиться служению таинству покаяния, не забывая и о своем личном очищении и совершенстве. Кроме того, это и наставник покаяния для верных, указывающий им, что есть истинное покаяние и как сохранять покаянное настроение после исповеди и отпущения грехов. Книга «О частом Божественном Причащении» представляет собой превосходный источник сведений о таинстве Божественной Евхаристии. Приводя многие аргументы, основанные не только на Священном Писании, но и на древнем предании Церкви, прп. Никодим стремится глубоко осветить все стороны этого вопроса, чтобы опровергнуть «ненавистный обычай» уклонения от Божественной Евхаристии и вдохновить верных вернуться к «благословенному обычаю» частого приобщения, не оставляя, впрочем, посильного к нему приготовления.
Итак, мы видим, что прп. Никодим стоял в первых рядах борьбы за распространение истинного знания о вещах духовных. Он выступал как знаменосец филока-лийного возрождения и своими творениями ограждал сердца своих современников, поселяя в них стремление к стяжанию нетварных энергий Божественной Благодати. Он непрестанно заботился о том, как бы не упустить сколько-нибудь полезного для всестороннего изучения филокалийного делания монахов, священников и мирян. Он хотел вдохнуть в сердца всех верных стремление к филокалийному устроению, как можно шире распространить эти духовные устремления, чтобы все узнали о жизни Отцов Церкви во Христе, о той благодатной жизни, которая есть не только прошлое Церкви, но и никогда не прерывавшееся настоящее и в которой запечатлено опытное переживание конца времен каждым поколением.
Сочинения прп. Никодима - это богатство, и по сей день остро востребованное в Церкви, наставляющей верных и взыскующей пути и способы евангельской проповеди. Прп. Никодим, многоплодный учитель филокалийного возрождения, должен со своими сочинениями прийти к каждому семейному очагу и сопровождать современного христианина в его повседневных подвигах ради познания Бога и исполнения Его святой воли.
|