Иеромонах Дионисий из Колицу. Мы обязаны молиться о наших благодетелях.

По словам настоятеля скита Ксилургу иером. Симона (Харченко), он недавно посетил Россию и попал на Православную выставку, где неизвестные люди в подрясниках принимали поминания и собирали деньги на скит Ксилургу. Удивленный настоятель скита обратился к огранизатору выставки с недоумением, на каком основании он разрешил это официально. На что ошеломленный иеромонах услышал ответ: «У них бумаги из Московской Патриархии. Так что лучше их не трогать…» Прежде всего приветствуем ставшую уже бизнес-притчей во языцех Московскую Патриархию на Афоне! И благодарим Ее, ведь этот случай сподвиг нас опубликовать следующие афонские поучения. - Афон


Иеромонах Дионисий из Колицу, румын, духовник, рассказывал: «Когда мы поселились на Афоне в келий святого Георгия в Колицу, она была разрушена. Мы на вёсельной лодке возили из монастыря Филофей доски, чтобы восстановить келию*. Мы совершали две-три поездки в день. Кроме того, в специальных рюкзаках мы на своих спинах приносили камни. Ни на один день мы не опустили богослужение суточного круга. При этом мы делали по 150 земных поклонов и по 12 чёток-сотниц с крестным знамением. В те годы, если ты говорил духовнику, что не совершил монашеское правило, он не разрешал тебе причащаться.

Мы очень уставали, но испытывали в себе радость, огромную радость. Лишения и борьба давали нам радость. Тогда у нас было немного вещей. Сейчас у нас много средств, облегчающих нашу жизнь, но радости нет. Мы, монахи, стали подобны прежним благоговейным мирянам, тогда как миряне сейчас—христиане только по имени».

«Однажды мы пешком пошли из Колицу на престольный праздник в Лавру святого Афанасия**. Перед этим целый день мы трудились, а потом всю ночь шли по саду Пресвятой Богородицы, радуясь, как дети. На рассвете мы дошли до Агиасмы*** и успели в Лавру на Божественную Литургию».

«Дома, сады, рукоделие—всё это для жизни здешней. Но и без этого мы тоже не можем».
«Самая лучшая молитва совершается ночью сразу после сна. В это время ум—отдохнувший и сосредоточенный».
«Когда монашеское правило совершается ночью перед богослужением—это золото; утром—это серебро; а днём — медь».
«Два крыла монаха—это его личное монашеское правило и богослужение в церкви. Оба эти крыла не должны иметь недостатков».
«Каждый вечер испытывай свои помыслы: что ты сделал днём, и не реже, чем раз в две недели, исповедуйся перед духовником».
«Царский путь в отношении сна такой: четыре часа ночью и два часа днём. Днём необязательно спать, можно просто прилечь и вытянуть ноги—соответственно твоим силам».
«Если ты имеешь заповедь, подобную правилу, и по какой-то причине не можешь исполнить её сегодня, то ты должен исполнить её в другой день».
«Больше всего юному вредит многоспание. Оно вредит ему даже больше, чем многоядение».
«Монах должен быть в храме на каждой службе. Нельзя пропускать и нельзя опаздывать. Нельзя и раньше уходить, пока священник не возгласил: „Молитвами святых отец наших..."*»
«Когда ты совершаешь келейное правило, не принимай помыслов осуждения братии, будто они нерадивы, но укоряй себя, что ты самый грешный человек и делаешь лишь то, что должен делать, а другие отцы преисполнены скрытых добродетелей».
«Когда ты совершаешь поясные поклоны, то рукой доставай до земли. А если не можешь, то, по крайней мере,—до колен. Когда устанешь, совершая правило, можешь сделать перерыв. Однако и во время этого перерыва продолжай молиться умом. Если ты по какой-то причине не можешь совершать земные поклоны, то восполняй их поясными в двойном количестве».

«Мы обязаны молиться о наших благодетелях. Не будем их должниками, но воздадим им молитвой. Одного монаха, который не молился о своих благодетелях, после кончины повели по мытарствам. И то, что он приобрёл своими добрыми делами, его ангел-хранитель раздал его благодетелям, чтобы вернуть им долг. Обнищав, монах не смог пройти через мытарства. Тогда ангел велел ему возвращаться в тело, и оживший монах до конца своей жизни плакал и раздавал милостыню».

«Не совершая монашеского правила, мы не можем быть монахами. Когда в 1924 году я пришёл на Святую Афонскую Гору, то в монастыре Каракал на одной из стен был написан следующий рассказ: „Два хороших добрых иеромонаха в Иерусалиме помогали очень многим людям и приносили им пользу, но часто они оставляли своё монашеское правило. Когда по истечении трёх лет после их кончины из могилы достали их останки, то оказалось, что они не разложились. Тогда Патриарх благословил всем монахам совершить всенощное бдение и молиться об этих братиях. Одному отшельнику явился ангел и сказал, что эти два брата были хорошими, но их останки не разложились, потому что они оставляли своё монашеское правило. Ангел велел, чтобы все монахи в Иерусалиме целый год совершали ещё по одному правилу за этих двух иеромонахов. По истечении года их останки снова достали из могилы, и оказалось, что они истлели"».