Архимандрит Антонин (Капустин) Заметки поклонника Святой Горы. Карея - Ивирон
Архимандрит Антонин (Капустин) - неутомимый исследователь Востока - наконец посетил и Афон. Его воспоминания были незаслужено забыты Историей. А они интересны прежде всего научной скурпулезностью и вычурным тяжеловесным языком автора (пожалуй, это единственное воспоминание об Афоне в таком роде), а кроме того зарисовки автора обращают на себя внимание размышлениями о монашеской жизни и временем написания -1859 год. Добавим лишь, что спутником Антонина был известный собиратель генерал Петр Севастианов, о котором мы уже публиковали несколько статей. Наконец, главный интерес вызывает древность заметок. Напомним, это был 1859-й год. Русский монастырь тогда был еще греческим, и Афон был совсем другим! - Святая Гора Афон
Святая Гора, з августа 1859
Был день воскресный. Утреннее солнце светило нам прямо в глаза, рассекая еще не жгучими, но уже ослепительными лучами легкий туман, носившийся над морем. Мы медленно подвигались вперед на мулах, спускаясь с зеленых подгорий Афона в глубину Иверской долины. Стезя наша вилась по самым живописным местам. Было тихо в природе и на душе. Мы ехали уже около получаса, когда до нас стали долетать сзади звуки веселого трезвона Серайского и унылого благовеста Корейского, сзывавшего к божественной литургии странное и единственное в мире население не менее странного и также единственного в своем роде города. Было нас два путника, один уже изучивший Св. Гору, другой еще изучающий ее; но при нас был третий ― провожатый, ― готовый быть учителем и того и другого. Это был старожил ее, ― один из тех многих, которые, отрекшись мира, не отреклись благоплоднбй деятельности, занятой у него, и куплю личного прибытка обратили в куплю на пользу общую, изменив предмет, но не образ мыслей.
Новый род занятий требует обыкновенно от таких людей новых приемов сообразительности и изворотливости, новые условия жизни - нового обращения, а новые понятия - нового языка. Но почтенный святогорец, сопровождавший нас, по-видимому, не встретил на Св. Горе ничего нового, по крайней мере то время, то которое он встретил новое, уже давно прошло и не оставило на нем никаких следов. Долговременное пребывание его на Св. Горе освоило его с ней во всех отношениях и дало ему влаственное некое дерзновение во взглядах и суждениях обо всем, что до нее касается. Афоне строгая и соразмеренная и всегда более или менее созерцательв жизнь не только не изменила неизысканной простоты речи его как бы еще большую придала ей естественность.
Я с некоторым увлечением распространяюсь о личности своего спутника, потому что, во-первых, это ― личность замечательная, а, во-вторых, более или менее выражающая собою общий характер святогорцев, бегущих от мира ― с собственными названиями предметов к миру с названиями иносказательными. Наш «старец», от природы или привычки неразговорчивый, проходил равнодушным молчанием вырывавшиеся иногда из уст наших похвалы местности, ублажения уединения, исторические воспоминания, ученые предположения и т. п., но охотно указывал границы владений монастырских, называл имена келлий и пр. Так узнавали мы попеременно, что тут оканчивалась земля котломушская и выходил клином участок ставроннкнтскнй, а там под самый Котломуш подошла земля пандократорская и пр. Как произошла эта странная чересполосность владений на Св. Горе, понять трудно.
Обыкновенно земля прилежит обители, окружая ее, или, точнее, идя от нее или вверх до хребта, или вниз до моря. Полагать надобно, что издавна существующее в монастырях обыкновение отдавать внаем или даже и продавать кельи, т. е. отдельные дома (хутора) с землею, принадлежащие монастырям, от перехода их потом с рук на руки и от потери документов, при естественной неопределенности границ, удобстве подкупа и равнодушии местной власти, было причиною такой печальной беспорядочности.
Впрочем, подобная смешанность владений встречается по преимуществу около Карей ― этого средоточия святогорского управления, вмещающего в себе все начала разъединения. В Карее все монастыри имеют свою собственность, распадающуюся бесчисленными участками по ее окрестностям. Это отжившая и распавшаяся на множество частей древнейшая Лавра Св. Горы, история которой погребена в архиве Лротата, но, быв извлечена оттуда, представила бы много поучительного не только для Св. Горы, но и для всего православного иночества.
В размышлениях о минувшем мы достигли границ иверских. Отсюда началась вновь устроенная хорошая дорога, выстланная камнем и довольно просторная...
|