Главная
Монах Симеон Афонский
Написать икону на Афоне
Заказать поминание на Афоне
Новости
Стихи
Тексты
Переводы
Библиотека
Галереи
Иконы Афона
Поездка на Афон
Паломничество Афон
Монастыри Афона
Что такое Любовь?
Богатство?
Старец
Видео
Аудио
О проекте
Написать письмо
Все комментарии
Молитва
Карта сайта
Поиск
Скоро
8 октября
Преставление прп Сергия Радонежского
Осталось 3 дня

Афон

 
информационный портал Святой Горы Афон. Все об Афоне. Исторические описания Горы Афон. Советы о том, как организовать поездку на Афон, и отчеты о путешествиях. Паломничество на Афон: карты Афона, описания монастырей, троп и советы для самостоятельных путешественников. Рассказы о старцах Афона и афонских монахах. Переводы рукописей и Житий афонских святых. Фото и иконы Афона. Поучения, притчи и стихи монахов Афона, старцев и святых. Богословские статьи. Смотрите: Новые статьи на портале
Присоединяйтесь к нам в группе ВКонтакте-1 ВКонтакте-2 Instagram и Telegram и facebook group, на странице facebook web в на канале Youtube также в zen.yandex. и получайте расширенный контент в Patreon. Рекомендуем сайты: Высказывания о духовной жизни - Жития, притчи старцев
В НАЧАЛО / СВЯТЫЕ АФОНА / ГРИГОРИЙ ПАЛАМА
Григорий Палама

Григорий Палама 

 

 

 

 

Святитель Григорий Палама              

Святитель Григорий Палама, архиепископ Солунcкий, защитник православного учения о Божественном свете, родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282-1328). Отец святого Григория стал крупным сановником при императоре, но вскоре умер. Андроник сам принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика, обладавшего прекрасными способностями и большим прилежанием.

 

 

 

Император хотел, чтобы юноша посвятил себя государственной деятельности, но Григорий Палама , едва достигнув 20 лет, удалился на Святую Гору Афон и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством преподобного Никодима Ватопедского начал путь подвижничества и принял монашеский постриг. Через год ему явился в видении святой евангелист Иоанн Богослов и обещал свое духовное покровительство. Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество.

После преставления преподобного Никодима инок Григорий проходил 8 лет свой молитвенный подвиг под руководством старца Никифора, а после кончины последнего перешел в Лавру преподобного Афанасия Афонского. Но через три года, стремясь к более высоким ступеням духовного совершенства, он поселился в небольшой отшельнической обители Глоссии. Настоятель этой обители Григорий стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве - умному деланию, которое постепенно разрабатывалось и усваивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века. После того, как в XI веке в трудах Симеона Нового Богослова подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками. Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч. исихия - покой, молчание), а сами практикующие его стали называться исихастами.

Из-за угрозы нападения турок вместе с братией святой Григорий перебрался в Солунь (Фессалоники), где тогда же был рукоположен в сан священника.

Свои обязанности пресвитера святой Григорий сочетал с жизнью отшельника. В субботу и воскресенье пастырь выходил к народу- совершал Богослужение и произносил проповеди. Иногда святой Григорий посещал богословские собрания городской образованной молодежи. Он собрал небольшую общину монахов-отшельников и руководил ею в течение 5 лет.

В 1331 году святой удалился на Афон и уединился в скиту святого Саввы, близ Лавры преподобного Афанасия. В 1333 году он был назначен игуменом Эсфигменского монастыря в северной части Святой Горы. В 1336 году святой вернулся в скит святого Саввы, где занялся богословскими трудами, которых не оставлял уже до конца жизни.

В 30-е годы XIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд великих вселенских апологетов Православия.

 

 

 

 

Варлаам споры:

 

Около 1330 года в Константинополь из Калабрии приехал ученый монах Варлаам. Вскоре Варлаам поехал на Афон, познакомился там с укладом духовной жизни исихастов и, на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание еретическим заблуждением. Варлаам вступил в спор с монахами и пытался доказать тварность Фаворского Света; при этом он не стеснялся поднимать на смех рассказы иноков о молитвенных приемах и о духовных озарениях.

Святитель Григорий, защищая учение о Божественном Фаворском Свете, говорил: «Напыщенные мирской и тщетной мудростью и не внимающие мужам, опытным в духовном учении, когда слышат о Свете, осиявшем Господа на горе Преображения и виденном Апостолами, думают видеть в нем нечто чувственное и сотворенное.., хотя Сам Просиявший Светом на Фаворе ясно показал, что этот Свет не сотворен, назвав его Царством Божиим.»

Святой Григорий Палама изложил свои доводы в богословском труде «Триады в защиту святых исихастов» (1338). К 1340 году афонские подвижники с участием святителя составили общий ответ на нападки Варлаама-так называемый «Святогорский томос».

На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского Света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях, как Фаворский Свет, которые обращены к миру и доступны восприятию, но являются не сотворенными.

Хотя учение Варлаама было осуждено как ересь и сам он предан анафеме, споры между паламитами и варлаамитами не закончились. К числу вторых принадлежали ученик Варлаама, болгарский монах Акиндин и Патриарх Иоанн XIV Каленас (1341-1347); к ним склонялся и Андроник III Палеолог (1323-1341). Акиндин выступил с рядом трактатов, в которых объявлял святителя Григория и афонских монахов виновниками церковных смут. Святитель написал подробное опровержение домыслов Акиндина. Но несмотря на это Патриарх отлучил святителя от Церкви (1344) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, когда Иоанна XIV на патриаршем престоле сменил Исидор (1347-1349), святитель Григорий Палама был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского. В 1351 году Влахернский Собор торжественно засвидетельствовал православность его учения.

 

 

 

 

 

 

За три года до кончины он вернулся в Солунь. Накануне его преставления ему явился в видении святитель Иоанн Златоуст. Со словами «В горняя! В горняя!» святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее (1354-1355, 1362-1376), который написал житие и службу святителю.

Память 14 (27) ноября

 

 

 

 


Житие преподобного и богоносного отца нашего Григория Паламы, архиепископа фессалоникийского по Афонскому Преданию- www.isihazm.ru

Божественный отец наш Григорий имел родителей благородных и добродетельных. Отец его, в царствование Андроника второго Палеолога, занимал при дворе высшую государственную должность. При такой любви царя земного он пользовался особенной благодатью и Небесного, чему ясным свидетельством служит то, что, предвидя исход свой от времени в вечность, он сложил с себя звание государственное и принял ангельский образ с именем Константия, и мирно отшел ко Господу. Между тем, Григорий по смерти отца своего продолжил классические занятия, посвящая себя изучению философских наук и всего, что входило в состав тогдашнего юношеского образования.

 

 

Замечательно, между прочим, было в нем то, что, не доверяя собственной своей памяти, он положил себе за правило – пред каждым уроком класть три земных поклона, с молитвою пред иконой Госпожи Богородицы, – и таким образом успехи его были быстры. Сам император, по тайному расположению и сердечной привязанности к осиротевшему отроку, принимал в его положении живое участие и отечески озабочивался его воспитанием. Постоянные успехи и отлично скромное поведение были следствием царственного попечения о Григории: по своим дарованиям и сердечным качествам он был дивом для всех и радостью сердца царева. Но, тогда как внимательный Палеолог имел ввиду земные цели и земное благо в отношении к юному Григорию, Григорий, с своей стороны, по тайным побуждениям девственного сердца и по чувству пламенной любви к Богу, становился выше земного своего предназначения и всех временных благ, располагаясь оставить мир и славу его и удалиться в пустыню.

 

По этому побуждению, часто имея сношения и встречи с святогорскими иноками, он требовал от них советов в рассуждении своего положения, вызнавал образ подвижнической жизни и наконец, согласно общим их убеждениям, решился, не оставляя двора и своих занятий, испытывать силы – может ли он быть действительным иноком. Прежде всего блестящие свои одежды заменил он ничтожными и худыми рубищами, потом начал мало-помалу изменять свои прежние привычки и образ внешнего поведения, оставил все условия светских приличий, что, само собою, обратило на него общее внимание света. Так что все признали его сумасшедшим. Сам Григорий мог предвидеть это и знал, но не изменялся, с удовольствием принимая насмешки людей и общее к себе пренебрежение.

 

Протекло уже несколько лет такой строгой жизни – и ни убеждения императора, ни его внимательность и желание возвести его на степень государственной службы, ни ласки искренне преданных ему друзей, ни родственные связи – ничто не могло остановить его на крестном пути к небу. Между тем, назидательная его жизнь, убеждения, полные силы и благодати, действовали уже на некоторых из его домашних: несколько человек из его прислуги вследствие его убеждений удалились от мира и остались навсегда в ангельском лике. Вслед за ними и сам Григорий в сопровождении своих братий погрузился в пустынную лавру Ватопедскую, на святой Горе Афонской, подчинив себя безусловно свидетельствованному тогда от всех, известному между святогорцами старцу Никодиму, от которого впоследствии принял и пострижение в иноческий образ.

На второй год своего пребывания у старца Никодима Григорий был удостоен Божественного явления. Однажды, когда мысль его была погружена в Боге, внезапно стал пред ним честной муж – это был Иоанн Богослов – и, смотря на него весело, спросил:

– Что за причина, что, взывая к Богу, ты всякий раз только повторяешь: «Просвети тьму мою, просвети тьму мою?»

Григорий отвечал:

– Чего другого должен я просить, кроме этого? Да просвещусь и узнаю, как творить волю Его святую!

Тогда говорит ему евангелист:

– По воле Владычицы всех Богородицы с этой поры я буду с тобою неотступно.

По истечении трех лет безусловного послушания и подвижнической жизни под мудрым водительством Божественного наставника, Никодима, Григорий лишился его, в глубокой старости отошедшего ко Господу. Тогда святой Горигорий удалился в великую лавру святого Афанасия – и там приняли его отцы с великой честью, ибо давно наслышались о добродетельной его жизни. Там он пробыл три года, удивляя всех своими подвигами и мудростью. Когда кончилось это время искуса, игумен поручил ему служение с братией в общей трапезе, а с тем вместе и должность церковного певца.

 

 

И здесь, и там чудный Григорий был изумительным образцом иноческого совершенства, так что не только безсмысленные движения плотских страстей царственно и навсегда укротил он и подавил, но и в самых существенных требованиях природы имел строгое ограничение, как будто не нуждаясь ни в чем земном, и представлял собою утешительный пример ангельского безстрастия и Божественной чистоты. Самый сон, без которого нельзя обойтись никому, у него был так побежден, что в течение трех месяцев он боролся с ним, не давая себе ночью ни покоя, ни отдыха, за исключением только слабой дремоты, в которую погружался ненадолго после обеда, – и то собственно из предосторожности от пагубных следствий долгой и изнурительной безсонницы. Само собой разумеется, что при таком образе жизни общение с братией много отвлекало его от совершенного удовлетворения требованиям безсмертного духа, и Григорий скрылся из лавры.

Из лавры святой Григорий удалился в так называемый скит Глоссия, где обитало много отшельников под руководством старца Григория, родом тоже из Константинополя. Этому-то дивному старцу, в тогдашнее время славившемуся опытами созерцательной жизни и сердечной, или умной, молитвы, поручил себя Григорий и от него впоследствии занял и изучил таинства созерцания, или умного делания, и Божественной чистоты. Нельзя выразить, конечно, ни на каком человеческом языке и никаким словом тех таинств, когда ум человека, сердце и как бы все существо его сливаются в одно желание воли и силы – благоугождать Богу, любить Его и молитвою непрестанною, как щитом, ограждать себя от всякого поползновения к плотскому мудрованию и от неприязненных действий сатаны; но самые плоды такой созерцательной жизни объясняют собою, или проявляют, тайны благодатных даров, которыми Бог обогащает избранных Своих.

 

И святой Григорий, погружаясь во глубину молитвенного духа и озаряясь им, доходил до такой степени умиления и плача сердечного, что слезы струями текли из очей его и были постоянны и неиссякаемы. Впрочем, Григорий и его сподвижники не могли наслаждаться всегда благим безмолвием – там, в Глоссии, по причине нападений, какие делали агаряне на монахов, безмолвствовавших вне монастырей. Посему во избежание опасностей Григорий и собрание его, состоявшее из двенадцати человек, принуждены были удалиться в Фессалоники и там, посоветовавшись между собою, согласились идти во Иерусалим, для поклонения святым местам, а если возможно – и для окончания жизни где-нибудь в пустынном безмолвии. Божественный Григорий желал узнать, благоугодно ли Богу намерение их, – и вот, когда он помолился об этом и после того заснул, представилось ему, как сам он говорит, будто он находился в царском дворце с сподвижниками своими пред троном дивного царя, окруженного безчисленным множеством вельмож и телохранителей. Один из числа царственной свиты, как будто великий князь, отделился и, приблизившись к Григорию, дружески обнял его, а потом, обращаясь к собратиям его, сказал:

– Я удерживаю Григория у себя – так угодно это царю, а вы подите, куда хотите.

Это видение великий Григорий объявил своим собратиям – и как сам он, так и прочие объяснили оное следующим образом: великий князь, удержавший божественного Григория, был не иной кто, как святой великомученик Димитрий, – почему и решились не оставлять Фессалоники, где почивает этот великий угодник Божий. Здесь, в Солуни, братия начали убедительно просить божественного Григория принять священство, на что он, со своей стороны, и соглашался, но не прежде, чем узнает, что на это есть воля Божия. По сему случаю назначили пост и молитву: молитва была услышана Богом – и святой Григорий вслед за тем принял священство.

После рукоположения в сопутствии небольшой своей братии он удалился в тамошний скит, где и начали они подвизаться снова. Образ жизни его был таков: пять дней в неделю он и сам вовсе не выходил никуда, и к себе не принимал никого; в субботу только и в воскресенье, по совершении священнодействия и по принятии Божественных Таин, он входил в духовное общение с братиями, назидая и утешая их увлекательной своей беседою. Тогда ему было еще немного более тридцати лет от роду. Совершенное здоровье и телесные силы не изменяли ему. А чтобы плоть во всех отношениях подчинить духу, он продолжал жизнь чрезвычайно строгую и для плотского мудрования и воли изнурительную, что имело благотворными следствиями назидание для братии и высокий образец совершенства иноческого.

Случалось так, что иногда он весь как бы погружался в глубокое безмолвие и тишину: тогда слезы рекою текли из молитвенных его очей. Когда же открывал он уста свои для беседы, слышавшие дивные его речи трогались сердечно, увлекались и плакали. В часы же, следовавшие за его затвором, а особенно после Литургии, лицо его было славно – на нем играл дивный свет Божественный. В это время отошла ко Господу великая в добродетелях мать его, по имени Каллиста. Дочери и сподвижницы ее, сестры Григория, просили его придти к ним для утешения их сиротства и для духовного наставления. Григорий повиновался призыву родственной любви и прибыл в Константинополь к сестрам своим, которые потом, при отбытии его в Веррию, последовали за ним и были определены им в женский монастырь.

 

По возвращении святого Григория на свое место, к братии, случилось ему войти в дружеские отношения и близкое знакомство с одним простым старцем, безмолвником Иовом, который, слушая однажды божественного Григория, выражавшего мысль, что не только подвижники, но и все христиане должны молиться непрестанно, по заповеди апостольской, – не соглашался с ним и возражал, что непрестанная молитва есть долг только монахов, а не мирян. Святой Григорий, не желая оскорбить старца и не любя многословия, замолчал. Но едва только возвратился Иов в свою келью и стал на молитву, является ему в небесной славе Божественный ангел и говорит:

– Не сомневайся, старец, в истине слов Григория – он говорил и говорит правду; так умствуй и ты, и другим передавай.

Наконец, по истечении пяти лет безмолвной жизни Григория в Верии, он был принужден по причине частых набегов албанцев снова удалиться на Святую Гору, в лавру святого Афанасия, где и принят был отцами и братиями с великой любовью и веселием. И здесь также, уединяясь вне монастыря, в безмолвной келье св. Саввы, кроме субботы и воскресенья он никуда не выходил, ни с кем не виделся, никто не видел и его, разве по нуждам священнодействия. Все прочие дни его и ночи текли в молитвенном подвиге и Божественном созерцании.

Однажды, в вечер спасительных страстей Христовых, по древнему обыкновению было в лавре великолепное бдение, на котором был и святой, участвуя с братией в славословии. Здесь было ему открыто очень ясно – так что не только душевными, но и телесными очами увидел он в полном архиерейском облачении тогдашнего игумена лавры Макария. Чрез 10 лет после сего видения Макарий, действительно, был возведен в достоинство архиерея Солуни, где и скончался.

В другой раз в келейной своей молитве пред Богоматерью святой Григорий ходатайствовал и просил Ее, чтобы в устранение от него и его собратий всякого развлечения и препятствий к безмолвию и совершенной иноческой жизни благословила Она принять на себя заботливость и промышления о всех житейских его потребностях. Всемилостивая Владычица удостоила его явления Своего, в сопутствии множества светоносных мужей. Она предстала святому Григорию и, в виду его обращаясь к тем светоносным мужам, произнесла:

– Отныне и навсегда будьте попечителями о нуждах Григория и его братии.

Впоследствии признавался святой Григорий, что со времени явления Богородицы он, действительно, где ни находился, везде видел дивные опыты Божественного о нем промышления. На третий год пребывания своего в безмолвии однажды во время молитвы Григорий чувствует, что он погрузился в сон, и ему представилось, будто в руках его сосуд чистого молока, до такой степени полный, что он переливается чрез край; вслед за тем показалось, что молоко приняло вид лозного ароматического вина, которое, переливаясь также чрез край сосуда, омочило руки его и одежду и потом, струясь всюду, выдыхало из себя дивный аромат. Чувствуя сладость аромата, Григорий радовался. Между тем, является ему светлый юноша и говорит:

– Почему бы тебе не передать и другим этого чудного питья, так утрачиваемого тобою без всякого внимания? Или не знаешь, что это неиссякающий дар Божией благодати?

– Но если в настоящее время нет нуждающихся в таком питии, – отвечал Григорий, – кому передать?

– Хотя, в настоящее время, действительно, нет жаждущих, – возразил юноша, – но ты все-таки обязан исполнять долг свой и не пренебрегать даром Божиим, в котором Владыка потребует от тебя отчета.

При этих словах видение кончилось. Значение молока святой Григорий впоследствии объяснял так, что это дар слова обыкновенного, для сердец простых, требующих нравственного учения, а перемене молока на вино придал он смысл гораздо высший, именно: этим означалось, что нужда со временем потребует от него слова догматического и небесного. Вскоре после сего богомудрый Григорий был избран игуменом в Есфигменский монастырь, где братство тогда состояло из двухсот монахов. С той поры, кроме слова устного, святой Григорий начал составлять систематические свои произведения и проявлять дар чудотворения. – В монастыре однажды недостало елея, а между тем, в нем была крайняя нужда.

 

Святой Григорий со всеми братиями приходит в подвал, где обыкновенно хранилось все продовольствие обители, и, по молитве, благословил пустой сосуд: вдруг сосуд в виду всех наполнился елеем. Узнав же, что причиною недостатка елея – маслины, не принесшие обычного плода, святой Григорий вместе с братией приходит в масличные сады, благословляет деревья – и с тех пор они сделались плодовитыми. А в доказательство чудодейственной силы молитв и благословения Григория те из дерев, к которым он приближался или прикасался, впоследствии оказались чрезвычайно плодоносными.

Впрочем, немного времени был он игуменом. Желание безмолвия и пустынной тишины увлекло его снова в лавру. Тогда в первый раз прибыл на Святую Гору из Калаврии Варлаам и показывал вид, будто соглашается с Восточной Церковью, вследствие чего желает быть монахом. В удостоверение составил он обличительные доводы – в опровержение мудрования латинян. Несмотря, однако ж, на это, божественный Григорий явно восставал на Варлаама и обличал его лукавство – что и было первой причиной вражды Варлаама к святому Григорию. Между тем, вызнав образ мыслей афонских отшельников в рассуждении таинств созерцательной жизни и сердечной молитвы, он чрез малое время удалился в Константинополь и там, войдя в связи с простейшими из монахов, занятием которых была умная молитва и трезвение, притворился, будто делается учеником их и другом.

 

Впоследствии, слыша от них простые изложения условий, необходимых монахам в начатках умной молитвы, Варлаам явно восстал и против них, и против молитвы, и против таинственного созерцания. Его возражениями поначалу увлекся сам император, и даже патриарх. Но прежде, нежели клеветы Варлаама на афонских иноков сделались гласными, этот обманщик за предосудительное и укоризненное свое поведение был выслан патриархом с безчестием. Сильно огорченный, Варлаам удалился в Солунь, неся с собою и туда свои клеветы на монахов, и усиливался доказать, между прочим, то, что древние богоносные отцы и учителя были виновниками увлечения монахов в еретические мудрования касательно созерцательной жизни. Потрясения со стороны Варлаама были сильны.

 

От природы быстрый и увлекательный в слове, он взволновал умы солунян, так что иноки солунские вынуждены были, не имея собственных сил противостать Варлааму, вызвать со Святой Горы божественного Григория. Святой Григорий по прибытии в Солунь сначала действовал в духе кротости, стараясь убедить таким образом и обезоружить дерзкого своего противника, но когда увидел, что меры кроткие не действуют и что потрясения Церкви и ее законоположений день от дня становятся со стороны Варлаама чувствительнее, начал всюду уничтожать возражения и клеветы Варлаама не только словом, но и сильными своими писаниями, исполненными высоких истин и доводов Божественного слова. Сам Варлаам, узнав произведения пера Григориева, оставил в покое монахов и их созерцание и со всею силою напал личными и заочными клеветами на божественного Григория. Но когда и это не помогло, когда Григорий всюду теснил его, ниспровергая все его возражения – в виду всех пристыженный и обезсиленный Варлаам скрылся из Фессалоник и прибыл снова в Константинополь.

С той поры протекло три года. Все это время, оставаясь в Солуни, святой Григорий занимался изложением начал православия, сильно ратуя за чистоту их. И здесь, в это время, обычный плач и совершенное уединение и безмолвие были любимым занятием келейного его досуга. Но так как среди многолюдства он не мог иметь всех удобств пустынной тишины, то по крайней мере всячески старался избегать связей и отношений с миром. Для сего в отдаленной части дома, в коем жил, сделал он малую келейку и там безмолвствовал, сколько мог. Однажды, в праздник святого Антония Великого, ученики его были все вместе у чудного Исидора-отшельника и там совершали бдение божественному Антонию, а святой Григорий, между тем, остался в своем затворе. Вдруг является ему св. Антоний и говорит:

– Хорошо и совершенное безмолвие, но и общение с братством иногда необходимо – особенно во дни общественных молитв и псалмопений. Посему и тебе должно теперь быть с братиями на бдении.

Убежденный таким видением великого Антония, божественный Григорий явился тогда же к братиям, которые приняли его с радостью, – и всенощное бдение протекло для них с особенным торжеством. Кончив письменные свои занятия в защиту афонских иноков и в опровержение еретических мудрований Варлаама, святой Григорий возвратился на Святую Гору и показал тамошним безмолвникам и старцам все, что написал о благочестии против заблуждений Варлаама. Общий похвальный отзыв был явным свидетельством правоты мыслей божественного Григория.

Между тем, при отбытии его из Солуни на Святую Гору, сестра его, по имени Феодотия, находилась при смерти. Поэтому ученики и друзья спрашивали его о похоронах сестры, думая, что она уже более не увидится с ним.

– Нет нужды спрашивать вам об этом, – отвечал Григорий, – по воле Божией я возвращусь к ней еще прежде кончины ее.

Так сказал – и слово оправдалось делом: ибо, когда наступил последний час Феодотии, она спросила о брате Григории, где он; узнав же, что он удалился на Святую Гору, опечалилась сердечно и называла себя несчастной, что не удостоилась последнего свидания с ним. С той самой минуты она погрузилась в забытье, не отвечала на вопросы окружающих ее – и в таком безжизненном ее положении прошло восемь дней; только слабое дыхание и движение глаз показывало, что она была еще жива и как бы ожидала своего брата. Наконец, при наступлении вечера 8?го дня, прибыл со Святой Горы Григорий и, став близ сестры, произнес ее имя. Умирающая устремила на него прощальный взгляд и, не в силах будучи говорить, с последним усилием подняла благодарственно руки свои к Богу, а чрез несколько минут тихо испустила последний вздох.

Наконец, наступило время, когда божественный Григорий должен был ратовать против своего врага в виду всего света и за свой подвиг получить безсмертную славу и венец. Варлаам, враг истины, прибыв из Солуни в Константинополь, увлекательной силой слова и внешней мудрости, как мы сказали, в короткое время успел переубедить и совершенно склонить на свою сторону патриарха Иоанна XIV. А при чрезвычайности таких успехов вслед за тем произвел общее брожение умов, возбудил сомнение и довел наконец дело до того, что патриарх грамотою вызвал на суд Церкви Григория, как бы виновного, вместе с его сподвижниками. Григорий, однако ж, не смутился этим. В сопровождении Исидора, Марка и Феодора – искренно преданных ему друзей – он прибыл в Константинополь и взамен спора и личных состязаний с Варлаамом представил на общее рассмотрение и строгий суд Церкви аскетические свои сочинения и ответы на пустословие Варлаама.

 

 

Когда этот труд смиренного афонского инока был рассмотрен, обсужден и наконец всеми признан в высшей степени удовлетворительным в оправдание и защиту православных верований и правил афонского подвижничества, – Варлаам провозглашен был отъявленным врагом истины и восточного православия, а Григория, между тем, провозгласили учителем благочестия, во всем согласным с божественными отцами Церкви, и патриарх отдал справедливость произведениям его. Впрочем, несмотря на это, так как дело Варлаама с божественным Григорием было чрезвычайной важности в отношении догматическом, патриарх, со своей стороны, признал необходимым созвать местный собор, на что изъявил царственное свое желание и волю и сам император. Вследствие сего и стеклось множество знаменитых тогдашнего времени отшельников, в числе которых особенно замечательны Давид и Дионисий: последнему были предварительно открыты свыше следствия сего собора и торжество божественного Григория. Местом собора назначен был храм святой Софии. Как ни силен был в своих беседах Варлаам, опиравшийся притом на полную доверенность императора (Кантакузена), но простота слова Григориева в изложении Божественных истин доставила православию и Церкви решительную победу над Варлаамом и его приверженцами.

 

Только притворное его раскаяние и признание пред всем собором своих сочинений еретическими спасли его жизнь, обреченную на проклятие и вечный стыд. Уничтоженный таким образом и не вынося общего к нему презрения, он скоро после того скрылся из Константинополя и удалился в свою отчизну, к своим латинам, оставив во многих из греков силою увлекательного своего красноречия глубокое впечатление. Но этим не были вовсе подавлены заблуждения Варлаама. Едва только скрылся он, в защиту еретических его мудрований восстал Григорий Акиндин и объявил себя последователем его; этот сильно напал на аскетическую жизнь пустынников – приписывал им характер и свойства мессалиан, евхитов и квиетистов. Новые потрясения и волнения умов были сильны: нужда требовала нового церковного собора и новых подвигов со стороны божественного Григория.

 

Акиндина сильно поддерживал сам патриарх, несмотря на то, что Григорий решительно уничтожил, как и прежде, все клеветы на пустынное подвижничество и из борьбы за его чистоту вышел победителем, опроверг все еретические мысли Варлаама и жаркого его последователя Акиндина – опроверг сколько, с одной стороны, Священным Писанием, столько же – с другой – ясными свидетельствами учителей и древних отцов Церкви. Тогда уничиженный в лице Акиндина патриарх решился лично мстить Григорию, который неоднократно убеждал его дорожить миром церковным. Чтоб успешнее достигнуть своей цели, патриарх признал Григория виновником всех нестроений и церковных смут тогдашнего времени, разгласил это в народе и, чтоб придать собственному своему суду более силы и значения, Акиндина возвел на степень диакона, имея в виду впоследствии почтить его достоинством иерейским и званием церковного проповедника, а Григория, между тем, по его повелению, схватили и бросили в мрачную тюрьму. Четыре года томился там невинный страдалец.

Впрочем, такая несправедливость патриарха не осталась безнаказанной. Тогдашняя императрица Анна, узнав о действиях патриарха и привязанности его к Акиндину, на двух соборах уже признанному еретиком и отъявленным врагом Церкви, нашла еретика Акиндина не заслуживающим и недостойным церковного общения и священного сана и приказала изгнать его из Церкви. Между тем, и сам патриарх (Иоанн) испытал на себе гнев Божий. Увлеченный Никифором Григорасом в еретические мудрования Варлаама и Акиндина, он признан был врагом истины и, как еретик, лишен кафедры и церковного общения (в 1347 году). Следствием сего были наконец церковный мир и свобода невинного страдальца, святого Григория. Патриарх Исидор, занявший патриаршую кафедру после Иоанна, торжественно почтил заслуги Григория, и хотя Григорий, со своей стороны, отрекался, но император Кантакузен и патриарх убедили его принять на себя иерархическое служение Церкви. Григорий был рукоположен в сан солунского митрополита и отпущен к своему месту с благоволением царственным и патриаршим.

 

Однако ж, по случаю возникших в Солуни смут, новый митрополит не был принят паствой, что и побудило его удалиться на Святую Гору. В то самое время, как Солунь отреклась принять Григория, наступил праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Один из солунских иереев – сиропитатель – располагаясь служить Литургию в числе прочих, смиренно молил Господа, чтобы Он благоволил открыть, действительно ли, как думает народ, Григорий в заблуждении по своим мудрованиям и верованиям, в отношении к иноческой жизни, и имеет ли он у Господа дерзновение? Это откровение иерей просил показать расслабленной своей дочери, три года уже бывшей без всякого движения и чувства: «Если, Господи, истинно раб Твой Григорий, – молитвами его исцели несчастную дочь мою!» Господь послушал иерея сиропитателя, потому что дочь его вдруг сама собою поднялась с постели и с той поры получила совершенное здоровье, как будто никогда никаких болезненных припадков прежде и не имела. Это чудо прославило Григория.

В настоящее пребывание святого Григория на Святой Горе прибыл туда же болгарский царь Стефан и, зная добродетели и заслуги его, убедительно просил и умолял его отправиться с ним в Болгарию с тем, чтоб занять там кафедру; однако ж ничто не могло склонить и убедить к тому божественного Григория. Впрочем, и на Святой Горе Григорий не нашел себе прежнего спокойствия и тишины: нужды Церкви скоро вызвали его опять в Константинополь, а потом, не принятый снова своей паствой по случаю народных смут и замешательств клира, он удалился на соседственный Святой Горе остров Лемнос, где, творя чудеса и знамения и немолчно проповедуя слово Божие, оставался до того времени, пока сами солуняне не восчувствовали необходимости в его присутствии для паствы, долго сиротевшей и тяготившейся чуждым влиянием на дела церковные и народные.

Тогда представители клира и высшие сановники Солуни прибыли на Лемнос и с чрезвычайным торжеством возвратились оттуда в Солунь со своим пастырем. Радость народная при встрече его была невыразима – так что Церковь солунская, как будто вдохновенная свыше, пред лицом своего пастыря при настоящем случае представляла вид совершенно торжествующий: вместе обычных хвалебных песнопений клир и народ пели пасхальные гимны и канон, не давая ни себе, ни другим отчета в своих чувствах и в необычайном торжестве и радости. Таким образом святой Григорий занял наконец свою кафедру.

 

По истечении трех дней после своего прибытия он при безчисленном собрании народа совершил крестный ход и Литургию, при которой Бог прославил его новым чудом. У того же самого сиропитателя-иерея сын страдал падучей болезнью: когда настало время причащения, иерей пал к стопам своего архипастыря и смиренно умолял, чтоб он сам, своими святительскими руками, преподал болезненному дитяти пречистые Тайны. Тронутый смирением иерея и страдальческим положением сына его, божественный Григорий исполнил его просьбу – и дитя сделалось здорово. Тихо и спокойно с тех пор текла жизнь святого Григория: клир составлял исключительный предмет его заботливости; поучая всех и каждого словом, он не менее того назидал паству строгой и благочестивой своей жизнью.

Но тогда как солунская Церковь под мудрым его правлением наслаждалась миром и тишиною, единомысленники Варлаама и Акиндина не переставали снова смущать православную Церковь в Константинополе – так что император Иоанн Кантакузен и патриарх Исидор I признали необходимым для умиротворения волнующихся умов и для утверждения правоты церковных истин открыть новый собор. Для сего прежде прочих грамотами царя и патриарха был приглашаем в Константинополь божественный Григорий.

 

Отказаться было нельзя: нужда Церкви требовала новых подвигов – и послушный Григорий явился на собор. Враги истины, как и прежде, были посрамлены и уничтожены, и личные беседы святого Григория и его догматические произведения, читанные на соборе, сомкнули уста еретические. Напутствуемый внимательностью и уважением царя, любовью и благословением патриарха и Церкви, Григорий с честью оставил Константинополь и отправился было к своей пастве, но в то время пребывавший там Иоанн Палеолог не допустил его до Солуни, и святой Григорий принужден был отправиться на Святую Гору, откуда, впрочем, чрез три месяца самим же Палеологом был вызван с честью на солунскую кафедру.

Однажды, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, святой Григорий совершал Литургию в девическом монастыре. Монахиня, по имени Елеодора, слепая на один глаз, узнав, что митрополит совершает Литургию, скрытно приблизилась к нему и тайно приложила святительскую одежду его к слепому своему глазу: глаз тотчас же получил зрение. Проведя один год на кафедре, святой Григорий впал в чрезвычайную и продолжительную болезнь, так что все опасались за жизнь его: однако ж Бог еще продлил ее для новых подвигов. Не успел он оправиться совершенно от своего недуга, как получил от Иоанна Палеолога убедительное письмо, которым царь приглашал его прибыть в Константинополь и подавить ссоры и несогласия в царственной семье. Иоанн Палеолог был в большой немилости у своего тестя, Иоанна Кантакузена, что и было причиною, что на некоторое время Палеолог удалялся в Солунь.

 

Не жалея собственного спокойствия и сил, Григорий не замедлил для доставления спокойствия и взаимной любви царственным особам отправиться в Константинополь. Однако Бог судил иначе. На пути в Константинополь он был схвачен агарянами и отвезен в Азию как пленник и раб. Но и здесь не оставался он праздным: целый год, продаваемый из города в город, он всюду вступал в состязание с агарянами о вере, неверных просвещал светом Евангелия, а в порабощенных и пленных христиан вдыхал жизнь и утешение, убеждая их к безропотному ношению страдальческого своего креста, в чаянии наград и венцов за гробом. По истечении года болгаре выкупили из рук агарянских чудного Григория и таким образом возвратили солунской Церкви ее ангела.

В течение последних трех лет иерархической деятельности, после агарянского плена, святой Григорий сотворил несколько чудес над болящими. Друга своего, иеромонаха Порфирия, он дважды восставил от болезненного одра молитвою. Самое же прибытие из плена в Константинополь было ознаменовано чрезвычайным торжеством невидимых ликов, носившихся над божественным Григорием и сладкими пениями в похвалу его приведших в движение пристань, где он должен был ступить на берег.

Незадолго до своей кончины он исцелил знамением честнаго креста и молитвою пятилетнее дитя золотошвеи, страдавшее чрезвычайным кровотечением и уже обреченное на смерть, и возвратил ему совершенное здравие.

Но при таких чудесах и знамениях, совершенных им над обреченными уже на смерть, и сам он, как человек, должен был исполнить общий долг. Целивший других от болезней всякого рода, он заболел, слег в постель и окружавшим его предсказал день своего отхода в вечность.

– Друзья мои! – говорил он им после праздника Златоуста, именно – в 14?й день ноября, – я отыду от вас ко Господу. Это знаю я потому, что являлся мне в видении божественный Златоуст и, как своего друга, с любовью призывал к себе.

Так и случилось. Когда же умирающий Григорий испускал последний вздох, окружавшие его видели, что уста его еще что-то шепчут; при всем усиленном внимании вслушаться в слова они могли только слышать:

– В горняя, в горняя!

С этими словами святая душа его тихо и мирно отделилась от тела и унеслась в горняя! (1360 г.). Григорий имел от роду всего 63 года. Когда же блаженная его душа разлучилась с телом, лицо его просветилось и вся та комната, где он почил, озарилась светом, чему был свидетелем весь город, стекавшийся к святительским мощам для последнего целования. Таким чудом Бог прославил Своего угодника, конечно, потому, что и при жизни своей он был светлым жилищем благодати и, по выражению Константинопольского святейшего патриарха Филофея[315], сыном Божественного света.

 

Составитель жизни и подвигов святого Григория, извиняясь невозможностью исчислить множество чудес и знамений, сотворенных им и при жизни, и по смерти, желающему знать о них указывает на пространное описание жизни божественного Григория. А чтоб доказать, что Григорий был действительно великим пред Богом и что православная Церковь, празднующая память его, как единого от своих дивных святых, есть точно святая Церковь и Божественная, в заключение приводим следующее событие, оправдывающее истину слов наших.

Чтоб обличить и уничтожить ложь и клеветы латинян, обвиняющих восточную нашу Церковь и полагающих, что, по отступлении от нее Западной, то есть Римской, Церкви, нет в нашей более ни чудес, ни новых святых, прославленных Богом, – святейший Нектарий, поставленный патриархом Иерусалимским в 1660 году от Рождества Христова, говоря о многих новых святых, просиявших в Восточной Церкви, повествует, между прочим, и о святом Григории Фессалоникийском. На острове Сантурине в день памяти божественного Григория – именно во вторую неделю Великого поста – франки разгулялись: набрали с собою мальчиков и пустились плавать на легких каиках, или лодках, по морю, при совершенной тишине и ясной погоде. Между тем, как они таким образом веселились, демон внушил им злую мысль на собственную их погибель – всплескивая руками, как неистовые, они и безнравственные их дети вопили:

– Анафема Паламе! Анафема Паламе! Если свят Палама – путь утопит нас!

И божественный Григорий Палама, по их собственному суду, испросил им у Бога желаемое ими отмщение. Пучина зевнула – и несчастные вместе с каиками погрузились в море и потонули. Это чудо подтверждает и Иерусалимский патриарх Досифей[316]. Таким образом Бог проявил славу Григория, как единого от великих Своих святых, в которых Он и дивен, и страшен.

В пространном житии святого Григория между прочими другими помещается следующее замечательнейшее и назидательнейшее чудо, совершенное им уже по исходе из этой временной жизни.

Инок, по имени Ефрем, пришедший из Кастории в Солунь, рассказывал о себе следующее. «Два года тому назад необходимость заставила меня пойти из моей обители в Фессалию. Исполнив там свои нужды, я на обратном пути потерпел несчастие: по моей неосторожности в правую ногу мою вонзилась терновая игла, отчего я чувствовал сильную боль в течение нескольких дней; потом из правой ноги не знаю каким образом перешла боль в левую и так была сильна, так невыносима, что я не мог ни заснуть, ни даже укрепиться пищею. По прошествии нескольких дней на ноге появилась ужасная опухоль и открылось более сорока ран, знаки которых видны и теперь, по исцелении. Из ран текла заразительная и нестерпимо гнилая материя. Так протекло полтора года. Все пособия врачей были совершенно безполезны, так что я отчаялся в выздоровлении от этой болезни и даже тяготился уже самою жизнью. В таком мучительном положении услышал я наконец от соотечественников моих и от приходящих из Солуни о весьма многих и преславных чудесах дивного Григория – верил от сердца слышанному и, судя по чудесам и знамениям, не иначе думал о нем, как о великом светильнике Церкви, исполненном апостольской силы и благодати.

 

При такой вере я обратился к нему с теплой молитвой. Лежа на болезненном одре, я горько плакал и просил у святого Григория исцеления, обещаясь тотчас по исцелении сходить в Солунь для поклонения святым его мощам и для заявления всем величия Божия и благодати, данной ему от Господа. Окончив свою молитву, я заснул – и вот, вижу, приходит ко мне старец в архиерейском облачении. Он, казалось, поприветствовал меня, потом сел близ меня и спросил о здоровье. Вместо ответа я показал ему больные ноги и раны и рассказал о страданиях, какие вынес в течение полутора лет. Тогда он охватил обеими руками мою ногу, начал выдавливать из ран и выдавил всю гнилую материю. «Теперь будь покоен: болезнь твоя кончилась», – кротко сказал мне явившийся и удалился. После этого видения я погрузился в сладкий сон, какого никогда в течение болезни у меня не было. Между тем, настало время утрени: я почувствовал в себе силы, не ощущая уже никакой боли в ногах, и, опираясь на свой жезл, явился в церковь на славословие. Изумленные внезапным моим появлением в церкви, братия окружили и спрашивали меня, как я внезапно получил здравие. Я рассказал им о чуде преславного исцеления и привел их еще в большее удивление.

Прошло после того 8 дней. Я чувствовал себя совершенно здоровым и потому отправился в Божественный храм, в котором находится священный образ чудотворца Григория, чтобы поклониться ему, и в чувстве сердечного благодарения возвратился в монастырь. Но этого мало: нужно было исполнить обещание, которое дал я божественному своему врачу, прося от него исцеления, а, между тем, время было зимнее – значит, и путешествие, особенно мне, старику, – тяжкое и трудное. Оставлю путешествие в Солунь, – сказал я сам себе, – потому что теперь не то время. А вместо исполнения обещания странствовать в Солунь я попрошу обитель отправить торжественную службу святому Григорию – и таким образом воздадим Богу должное благодарение и честь святому угоднику. Так я и сделал.

Но неприятно это было святому Григорию. За чудом моего исцеления следовали новые знамения. До наступления еще того дня, когда мы готовились в обители торжествовать память его, появилась у меня сильная горячка: снова показалась жестокая опухоль на ноге и боль не менее прежней. Я тотчас понял причину новой болезни, начал горько каяться в моей неблагодарности к святому Григорию и непременно обещался исполнить обет, как только получу здравие. Чрез день после сего болезнь моя совершенно исчезла, и я, пробыв недолго в обители, прибыл пешим в Солунь для поклонения священному гробу моего исцелителя и всюду прославлял чудеса, которые чрез него сотворил надо мною Бог. Дивному во святых Своих Богу – слава и держава во веки веков. Аминь».


 
Комментарии
Всего комментариев: 10
2019/02/25, 07:12:29
Святитель Отче Григорий Палама!
Прошу Твоих святых молитв ко Господу Богу нашему и Пресвятой Богородице, обо мне грешной р.б. Марине.
Аминь.
Марина
2017/11/25, 21:50:50
Святителю Григорие. Ради Христа прошу Твоих Святыхмолитв о спасении душ наших Помощи Божией во всех благих начинаниях Здравия телеси и души смиренномудрия и Страха Божия Прощения всех наших прегрешений Зинаиды Дарьи Ольге Вячеславу Михаилу Софии Виктору Владимиру. Людмиле непраздной Наталье Галине Анатолию Ольге Виктору МаксимуНаталье Дарье. Просвети Господи нашу тьму Слава Богу за все
Зинаида рБ
2016/07/22, 23:41:09
Дивен Бог во святых Своих! Святый угодниче Божий Григорие, моли Бога о нас!
р.Б. Ирина
2016/07/21, 13:57:56
Святителю Григорий Палама ! помолись за рабу Божию болящего младенца марину,что бы Марина заговарила и стала понимать обращеную речь. Аминь!!!!!
болящий младенец марина
2016/07/21, 13:56:26
Святителю Григорий Палама ! помолись за раб Божьих Татиану и Георгия о даровании ребенка,венчанные. Аминь!!!!!
Татиана и Георгий
2014/08/27, 16:47:53
молитвами святых отцов спаси галину аллу иулитту софию михаила андрея глеба елену василия
ирина
2013/10/15, 22:11:35
Святителю Григорий Палама ! не оставь Анну в ее службе. Аминь.
Анна
2013/08/11, 00:00:37
В пещере, в которой подвизался Григорий Палама
2011/11/27, 01:20:00
Присоединяюсь !!!
алтарник Вадим
2010/11/28, 00:04:56
нигде не могу найти акафист свт.Григорию Паламе.
Буду благодарен:
mymailkgv@yandex.ru
григорий
Добавить комментарий:
* Имя:
* Сообщение [ T ]:
 
   * Перепишите цифры с картинки
 
Подписка на новости и обновления
* Ваше имя:
* Ваш email:
Последние обновления на портале
Монах Симеон Афонский
Написать икону на Афоне
Виноградная Лоза Симеона Мироточивого, Афон, Хиландар
Честной пояс Богоматери
Заказать поминание на Афоне
Конкурс на лучшую фотографию Святой Горы Афон
Афон, И.А. Гарднер, Впечатления и воспоминания - I
Святая Гора Афон, И.А. Гарднер, Воспоминания - II
Высказывания католиков об Афоне. Божья Гора. Амарандо Сантарелли
Паисий Святогорец
Афонский патерик или Жизнеописания святых на Святой Афонской Горе просиявших
Афонский спецназ. Старец Ипполит (Халин)
Паисий Святогорец. Житие (ВИДЕО) Часть I
«Лучшее стихотворение об Афоне»
Паисий Святогорец. Житие (ВИДЕО) Часть II
Паисий Святогорец. Житие - III часть
Паисий Святогорец. Житие (ВИДЕО) - IV часть
Паисий Святогорец. Житие (ВИДЕО) Часть V
Филофей Коккин Житие Саввы Нового - Часть I
Филофей Коккин Житие Саввы Нового Часть II
Паисий Святогорец Отношение к электронным паспортам
Порфирий Кавсокаливит об антихристе и электронных паспортах
Старец Порфирий Кавсокаливит (Баирактарис)
Павле Рак Приближения к Афону (Одно из лучших описаний!)
Порфирий Кавсокаливит, Часть I
Порфирий Кавсокаливит Поучения Часть II
Сергий Веснин
Афон 1844 Письма святогорца Часть I
Афон 1845 Письма святогорца Часть II
Афон 1846 Письма святогорца Часть III
Афон 1847 Письма святогорца Часть IV
Афон 1848 Письма святогорца Часть V
Афон 1849 Письма святогорца Часть VI
Неизвестные страницы истории
Герасим Менайас
Афон фото
Василий (Григорович-Барский) Странствования
Лучшие фотографии Афона
Житие Илариона - Грузина
Афон: вчера и сегодня
Порфирий (Успенский)
Силуан Афонский
Сергей Соловьёв
Athos
Ученым
История России
Святая Гора XVIII - XX Исторический контекст эпохи
Отзывы о книгах
Анонсы книг
Русский Афон
Нил Сорский
Паисий Величковский
Русские старцы об Афоне
Святые Афона
Старцы Афона
Форум портала Афон
Крест
Сладкое Лобзание
Достойно Есть
Иверская Икона Вратарница Афона
Скоропослушница
Всецарица
Троеручница
Млекопитательница
Страшное Предстательство
Отрада Утешение
Экономисса
Одигитрия
Целителя Пантелеймона
Праведной Анны
Николая Чудотворца
Николы
Икона Георгия Победоносца
Икона Богоматери Милующая
Акафист и икона Божией Матери Игумении Горы Афонской
Икона Богородицы Ктиторская
Богоматерь
Богородица Елеоточивая
Икона Божьей Матери Иерусалимская
Пресвятая Богородица Герондисса
Икона Св. Иоанна Предтечи
Акафистная
Икона апостолов Петра и Павла
Икона Богородицы Мироточивая
Монреальская Иверская икона
Икона Богородицы Одигитрия
Икона вмч. Георгия
Икона Преображения Господня
Афанасий Афонский житие икона
Тихвинская икона
Живоносный Источник
Иерусалимская
Икона великомуче­ника Георгия Зограф
Богоматерь Скорбящая
Мати Молебница
Святыни Афона
Акафист
Матрона Московская
Гавриил Зырянов Икона Акафист
Жития
Русские монастыри скиты
Тайны Афона
Новый Афон
Соловки
Валаам
Троице Сергиев Лавра
Киево-Печерская Лавра
Иеромонах Симон "Тихие песни уединения"
Иером. Серафим (Захаров). Живое предание Афона
Фильм: Игумен архимандрит Евлогий (Иванов)
Закончена публикация писем Сергия Веснина, это, без сомнения, лучшее описание Святой Горы Афон. Мы закончили публиковать Житие старца Паисия Паисий Святогорец Житие. В историческом разделе начата публикация истории строительства Новоафонского монастыря: Новый Афон монастырь в Абхазии на Новом Афоне.

Свобода - это | Свобода | Дверь, которая нарисована на стене | Свобода в Любви | Как стать свободным | Вкус Свободы | Умереть за Любовь| Скорби | Необходимое и лишнее | Нечистая совесть | Окаменевшее сердце | Смерть | Жизнь | Союз двух сердец | Истинная Любовь | Высшая форма Любви | Преданность и верность | Труд сердцем | Прямота и честность | Стойкость и решимость | Умение любить | Верность | Деньги | Богатство | Духовное здоровье | Человек – это | Ум и разум | Ум | Предательство| Улица детства | Язык Любви | Стихи о Любви | Вечная Любовь | Суть Любви | Любовь и правда | Правда| Молитвы| Любовь и страсть | Любовь и жизнь | Цельная Любовь | Здоровье души| Смирение и помыслы| Истинное смирение| Смирение и ум| Смирение и страх| Смирение и мир| Преданность| Катунакия | Каруля | Керасья | Келия Провата | Скит Малая Анна | ... и многие другие тайные тропы Святой Горы...

Монастыри Афона
Великая Лавра Афанасия | Ватопед | Ивирон
Хилaндар | Дионисиат | Кутлумуш | Пантократор
Ксиропотам | Зограф | Дохиар | Каракал | Филофей
Симонопетра | Агиа Павла | Ставроникита | Ксенофонт
Григориат | Эсфигмен | Пантелеимонов | Констамонит

Русские обители Афона| Пантелеимонов монастырь | Старый Русик | Андреевский скит | Ильинский скит | Скит Новая Фиваида | Создание скита Новая Фиваида | Крумница | История скита Крумница | Ксилургу
Пока мы не решились на Добро, стяжание его представляется трудным, но как только мы решимся, трудности отступают. (Монах Симеон Афонский, из устных поучений)

Афон статистика ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru
Создание и разработка сайта - веб-студия Vinchi & Илья

При копировании или цитировании текста и фотографий необходимо давать
активную ссылку http://www.isihazm.ru

(В связи с вопросами наших читателей оповещаем, что Монах Симеон Афонский ни в интернете, ни в каких сайтах участие не принимает. Он пребывает в затворе, не принимает посетителей, не имеет страниц в соц.сетях. С Богом!)

Монастырь Дивеево