Бдение на Пасху на Афоне
Эти мгновения так меня поразили, так расшевелили чувство верноподданнической любви к России и к ее Венценосцу, что я до сих пор не могу о них вспомнить без сердечного движения. На восточном оконечнике храма возглашалась ектения о Святейшем Патриархе; на северном — о нашем игумене и о всем во Христе братстве, а на западном — о всех православных.
При входе в собор екклесиарх окроплял каждого из нас розовою водою, а когда Плащаница положена была посреди храма, по ней рассыпали букеты только что развернувшихся восточных роз, опрыскали ее ароматною водою, и райское дыхание разлилось между братством и оживотворило наши истомленные силы. Стройно и в раболепном благоговении приложились мы к Божественному Мертвецу и по окончании утрени, на рассвете, разошлись по своим келлиям для отдыха.
На Афоне наступило наконец бдение на Пасху. Надобно здесь заметить, что в Великий Четверток и в Субботу все мы причащались Божественных Тайн. Сверх того, братство в Четверток было помазано святым елеем. Когда кончился на закате солнца субботний обед, нас позвали к чаю. Здесь духовник убеждал нас быть бодрыми в последний всенощный подвиг, утешая грядущею славою и радостью всемирного торжества и благотворными следствиями постных трудов.
Едва только смерилось, собрались мы во храм, прочли Деяния Апостольские и остаток времени до полунотницы провели в чтении Пролога и во взаимности душеспасительных бесед, а я - нечего греха таить! - и подремал отчасти, в изнеможении плоти и духа. Наконец приблизилась минута священной великой полуночи.
Мы пошли в собор. В числе других и я подступил к игумену, стоявшему в архиерейской мантии на своем возвышенном месте среди церкви, и, поклонившись в ноги по здешнему обыкновению, получил от него свечу для торжественной встречи Победителя ада и смерти и для принятия от него Божественного привета: «Радуйтеся».
Как, впрочем, ни было велико наступающее торжество, как ни радостно было движение афонкских иноков, стоявших уже при двери райского блаженства славы, но мое сердце тревожно билось при мысли, что я не буду видеть и слышать здесь того, чем поражались и поражаемся мы в осени при мерных звуках пасхальных напевов. Я грустил и тосковал среди гробового молчания рассевшейся по местам своим братии.
Письма святогорца к оглавлению
Иеросхим. Сергий Веснин. Письма святогорца.
1844 г., Афонская Гора. Русский монастырь | 
