Осматривая этот афонский череп, я грустно спрашивал: «Чей-то ты? Где-то душа, обитавшая в тебе?»
Ныне, на Пасхе, я также бродил за обителью, и теперь только что оттуда. День ясный; тишина, не возмути мая ни дыханием ветра, ни звуками притаившихся в тени пташек. Долго сидел я на скате соседней горы, думая о многих и тоскуя о минувшем — невозвратимом.
Предо мною виды были самые обворожительные: внизу, под горою, уединенно красовался Афонский Русик с зелеными своими крышами и позлащенными крестами, чего на всем Востоке, не только на Святой Горе, не найти; зеркальное море, словно карта, раскинуто было на необозримом пространстве; несколько островов восставало из его мирной бездны, и неподвижные каики с опущенными парусами рассыпаны были по ней; а там, к западу, Олимпийские горы в поразительном виде показывались из-за Македонского материка. А под ногами-то еще умилительнее, еще возвышеннее вид!
Здесь прежде были келлии некоторых отшельников, но турки в последнюю войну рассыпали их; и вот, в одной стенной нише лежит предо мною череп какого-то убитого человека. Как же знать, что убитого? По нескольким небольшим проломам на черепе и по рассказам, потому что при разорении здешних келлии турки перебили и самых отшельников. Осматривая этот череп, я грустно спрашивал: «Чей-то ты? Где-то душа, обитавшая в тебе?»
Ни ползвука на вопросы! Я с чувством поцеловал безжизненный лоб; уныло пропел над ним: «Со святыми упокой» и прочее, и, сетующею мыслью погрузившись в свое будущее, которое, разумеется, также рассыплет и мои кости, я сложил череп в его гробовой нише и в глубоком раздумье долго бродил под тенью приветливых маслин; а потом навестил и лилии, только что начинающие раскидывать свои почки для расцвета; некоторые из них, впрочем, уже цветут.
Да здесь, кажется, не только в настоящее время, но и в самую зиму можно видеть по низменным л и налам множество прекрасных цветов. Что ни говорите, а я все-таки повторю тысячу раз, что нет сил благодарить Бога и Владычицу за то счастье, которым в райском цветнике Афона наслаждается православный северяк-вятчанин; и дай Бог, чтоб лучше отнялись от меня жизнь и дни мои, чем это, ничем не заменимое в России, мое земное блаженство.
Письма святогорца к оглавлению
Иеросхим. Сергий Веснин. Письма святогорца.
1844 г., Афонская Гора. Русский монастырь |
