Острова, к Афону. В судьбах Востока имя Россииимеет таинственную силу

Карантинный срок и на Востоке таков же, как и в России. Впрочем, нам предложено было, не желаем ли мы сокращения карантина? Если желаем, то, кроме законной платы за содержа­ние, с нас требовали по 4 рубля ассигнациями за то, что вместо двух недель нам назначится одна.

С полным удовольствием было принято нами условие правительства. Между тем нас навестил правитель острова Стефанаки, окру­женный небольшою своею свитою. Стефанаки, как сказывали мне, был великим драгоманом Порты и впоследствии, в вознаграждение заслуг своих, получил в удел остров Самос, на котором и остается теперь вроде владетельного князька. По имени его назван и главный город острова, Стефанополь.

По прибытии своем к карантину Стефанаки в значительном отдалении остано­вился и просил, чтоб мы вышли из нашего поме­щения и стали в ряды. Мы исполнили желание князя и почтительно поклонились ему издали, Стефанаки отвечал нам взаимно вежливым пок­лоном. Ни слова не сказал он нам при этом, но с заметным удовольствием любовался на строй­ный ряд каравана и потом медленно удалился к городу.

В судьбах Востока имя России, кажется, имеет таинственную силу и значение, потому что на это имя он опирается своими светлыми надеж­дами и развенчанная глава его сладко покоится мечтами своими на гранитной, несокрушимой груди Севера, поэтому появление русских где бы то ни было на Востоке составляет важный предмет любопытства и внимательности.

Тогда как мы были целы и покойны во всех отношениях нашей страннической жизни, некоторые из поклонников сделались жертвою несчастного кораблекрушения. Во мраке апрель­ской ночи, тогда как мы стали на якоре у Самоса, капитан, несмотря на ужасный вихрь и бурю, пустился вдаль; но вместо того чтоб лететь в про­лив, отделяющий остров Хиос от Анатолийского материка, он набежал на берег, и корабль совер­шенно разбился.

 Из пассажиров только 18 чело­век спаслись, а прочие потонули. Весть об этом несчастии донеслась до нас в бытность нашу в Самосе, а при Хиосе подтвердилась, потому что на этом острове спасшиеся от потопления выдер­живали очистительный карантин. Мы двигались к Афону.

Если что и огорчило нас в возврате на Святую Гору, то недостаток только в пресной воде, а это, надобно признаться, крайне чувствительно. Зато теперь мы, в строгом значении слова, довольны всем на бесценном Афоне.

Письма святогорца Часть III

Иеросхим. Сергий Веснин. Письма святогорца.

1844 г., Афон  Русский монастырь