Каждый раз в 23 апреля мы набираем там различных цветов полевых, даже и васильков, и украшаем ими икону святого Победоносца Георгия; дыхание их сливается с кадильным фимиамом и в немолчных звуках нашего все­нощного славословия возносится к Богу.

Келлия святого Георгия расположена на живописном пригорке, под склоном соседних ее холмов; с северной стороны ее площадка занята виноградником; северо-восточный угол орошается хладными струями неиссякающего ручейка, но противоположный, то есть юго-восточный,; отеняется вековым деревом грец­кого ореха; с востока расстилаются виноград­ные пред нею лозы и несколько масличных и черешневых дерев, а с запада огородные нивы, орешник и небольшой овраг.

Вход в келлию с северной стороны. Тучные лозы ароматного винограда перевили крышу келлии над терра­сою с южной стороны и дают собою отрадную тень в знойные часы жгучего полдня, роскош­но висят они над пространством всей террасы и невольно блазнят вкус и нескромную руку.

Под этой виноградной тенью мы всего чаще любим отдыхать и раскушивать пустынную трапезу отца Тимофея. Келлия (я разумею домик) разделена на две половины: восточная занята церковью, а западная келлиею и кухнею, то есть очагом. Здесь уединяется отец Тимофей. Сам он редко, впрочем, остается в келлии: его обыкновенное ложе стул, или здешняя форма, род высокого кресла, на ручки которого можно опираться стоя. Только в крайних случаях болезни отец Тимофей спит на койке, а то всегда сидя, и то очень мало.

 Пустынные его подвиги знает и видит только Бог; и мы, впро­чем, понимаем их отчасти. Ноги отца Тимофея от постоянных стояний молитвенных отекли, кожа на них, как у верблюда, так что если ему нужны сандалии (папуццы), то непременно уж надобно нарочно шить, потому что никакая обыкновенная обувь не подойдет к его отекшим и иногда гноящимся ногам, на которые жалко посмотреть, тем более, когда закипят они рана­ми.

Письма святогорца Часть III

Иеросхим. Сергий Веснин. Письма святогорца.

1844 г., Афон  Русский монастырь