К обеду мы были в Есфигмене
К обеду мы были в Есфигмене. В отношении к России этот монастырь замечателен тем, что здесь полагал начатки иноческих подвигов афонский монах преподобный Антоний, впоследствии отшельник Киевский, пещера которого, невдалеке от монастыря на север, иссечена в набережной скале. «Есфигмен» в русском переводе значит «утесненный», потому что решительно со всех сторон, исключая восточной.
Он сжат соседственными высотами и выдвинут в море, которое с шумом и ревом бьется о хладную низменную скалу, на которой он красуется несокрушимыми оплотами могучих своих стен. От Ватопеда Есфигмен отстоит на три, а от Карей на шесть часов ходу. При западной стене его расположен фруктовый сад; к этой же стороне монастыря направлены водопроводы из отдаленных горных ключей.
Есфигмен в аскетическом отношении принадлежит к первому классу афонских монастырей, потому что общежительный. Ктиторы, или основатели его, - Феодосии младший, император Греческий, и сестра его Пульхерия. Во всех частях своего внешнего расположения и устройства этот монастырь соответствует прочим.
Кроме святынь монастыря, нас трогательно здесь занял престарелый епископ Герман, уроженец румелийский, пребывающий на покое после иерархических трудов; его келлия в самом верхнем ярусе, и галереею выходит на монастырскую площадь.
По прибытии своем сюда он вскоре посхимился и, несмотря на то что много помог обители, наравне с прочими терпит строгость киновиатской жизни. Чтоб постояннее иметь в памяти последний час жизни и укоренить в своем сердце чувство загробного страха, Преосвященный выкопал себе при наружной стене церкви могилу, которая и остается незакрытою в виду его жилища. Часто смиренный владыка выходит на террасу своей келлии, садится против церкви, лицом к своей могиле, и слезы умилительного раздумья о неизвестности загробной судьбы текут из его старческих очей.
По чувству глубокого смиренномудрия и по самой старости он не служит, а когда ему угодно, приобщается из рук священнодействующего иеромонаха. Как поразительны для нашего самолюбия образцы подобного смирения!.. В нашу бытность здесь владыка задумчиво и долго сидел на своей возвышенной террасе против могилы.
Впоследствии мне очень было жаль, что я не удостоился быть у него и побеседовать с ним. Разбитые дорогою, мы «предпочли телесное отдохновение сердечной пользе; впрочем, при могиле Преосвященного были. Тогда как с грустным чувством мы осматривали этот символ нашего ничтожества, то есть могилу, владыка не сводил с нас очей своих, оставаясь неподвижно на террасе; он и сам иногда приходит сюда плакать и любит смотреть на вечный покой своей труженической плоти.
|
