Зимняя сказка
В зимнем лесу по сугробам одна
Ходит легко и неслышно луна.
В келье, под сенью могучих пихтин,
Снегом завален, сижу я один.
Как говорится, одно к одному,
Старый обычай менять ни к чему.
Зимняя сказка, храни нас, храни!
Только зимой мы вдвоем — и одни!
Декабрь 1993 г.
Когда я остаюсь совсем один,
Весь видимый хаос уходит безвозвратно.
И сфера бытия становится понятна,
Когда я остаюсь совсем один.
И происходит то, чего не может быть.
Что было слепо, глухо и безгласно,
Вдруг ослепительно становится прекрасно,
И происходит то, чего не может быть!
Декабрь 1993 г.
Петухи поют далече,
Или мне чудное мнится?
Необычный этот вечер
Вправду есть иль только снится?
То, что я за дальней кручей
Обрести хочу спасенье
И забился в край дремучий,
Может быть, лишь наважденье?
Как-то смутно все знакомо,
И разгадка рядом бродит,
Словно это чья-то дрема
К своему концу приходит.
Декабрь 1993 г.
Иду в лугах раздольями двуречий
Или стою в крутых известняках,
И всюду груз отягощает плечи,
Рождая боль в натруженных костях.
«Се пяди дней моих» Ты положил в пространство,
И вот оно лежит передо мной.
Но дух влечет одно лишь Божье Царство
Без царств земных, охваченных войной.
<
Ведь груз греха, что гнет хребет усталый,
Не нужен там, где вольность и полет.
О Царство Божие! Своей высокой славой
Не презри мой за них пролитый пот!
Декабрь 1993 г.
Темнота уравнялась в объеме
Как на улице, так же и в доме.
Непроглядная всюду легла темнота,
От горы до горы, от хребта до хребта.
Ни огня вдалеке и ни искры в высотах.
Только дышит во тьме беспредельное что-то.
Январь 1994 г.
Ночь. Я один. Мороз. Тишина.
Неизмеримость. Простор. Глубина.
Лишь одичавшая мысль запоздало
Тычется в сердце, как прежде бывало.
Но возмутить глубину ей невмочь
В эту морозную звездную ночь!
Январь 1994 г.
В белых альпийских полях
Горною пахнет весной.
Греется в теплых лучах
Первый цветок луговой.
Греюсь и я у сосны.
Книзу струится поток.
Первые вздохи весны.
Первый весенний цветок.
Январь 1994 г.
Отцу
Когда я взглядом обвожу земной покров,
Тебя не вижу я, ты — за чертой туманной.
О, дай услышать мне хотя бы пару слов
Твоей земли обетованной!
Я принимаю каждый твой упрек
И сострадаю сердцем, словом, взглядом.
Еще нам рано подводить итог,
Чтоб завершить его разладом!
Январь 1994 г.
Прозренье
По лесу ехали шагом,
Дальше ударили в бег.
После два вечера кряду
Падал задумчиво снег.
В замяти снежного лада
Ржанье умолкло коней.
Стали два вечера кряду
Жизнью и смертью моей.
Из виду скрыли жилье.
Только два вечера кряду
Длилось прозренье мое.
Январь 1994 г.
Над дорогой марево,
Вдоль дороги — сад.
А в саду, как зарево,
Алый виноград.
А над дымным маревом
Чище чистоты
Предзакатным заревом -
Алые хребты.
Январь 1994 г.
Хлеба взяв крупицу,
Свой оставив дом,
Я ищу жар-птицу
С золотым пером.
Тайною тропою,
Крадучись, в обход,
Сети на нее я
Ставлю третий год.
И по всем приметам —
Говорит чутье —
На поляне этой
Нужно ждать ее.
Но темна зарница,
И трава густа.
Не летит жар-птица,
Сеть моя пуста.
Январь 1994 г.
Уныние
В лесу. На душе.
В жизни. И в друге.
Во всем вообще.
Неизгладимая
Давит печать.
Пусто, так пусто,
Что лучше... молчать.
Январь 1994 г.
Из житий
Вспухали, вздымались вершины,
Взрывались фонтанами льда,
А в темных провалах долины
Тек воздух, густой, как вода!
Раздвинув пределы вселенной
Громадами каменных толщ,
Коснулась меня сокровенно
Любви безграничная мощь!
Одетый в безбрежность эфира
Энергией горных высот,
Ушел я навеки от мира
Туда, где лишь скалы и лед!
Январь 1994 г.
|
