Святость каждого ясного дня пусть вокруг продолжается вечно!
Гряди, весна! Никто не против!
Купаю в небе чистый взгляд.
И птицы с юга в перелете
О ней до ночи говорят.
И рано утром, просыпаясь,
Ее приветствуют, шумя.
И, с криком в воздух поднимаясь,
Вновь забывают взять меня.
Но я о них забыть не вправе,
Они с собой дары несут —
Закат в рубиновой оправе
И с неба чистый изумруд.
Март 1999 г., Адлер-Москва (поезд)
Спит земля, как будто неживая,
Спит земля уже который год.
Но на ней, усталости не зная,
Суховеи преодолевая,
Алыча торжественно цветет,
Аромат чудесный выдыхая.
Ум доверчив к малым утешеньям
Незатейливой весенней суеты:
Алыча цветет — я полон восхищенья!
Алыча цветет — и я прошу прощенья,
Ведь ее, Господь, затем и создал Ты,
Чтобы я искал с Тобой общенья
В тяжком подвиге сердечной чистоты
Март 1999 г., Адлер
Святость каждого ясного дня
Пусть вокруг продолжается вечно!
Даже трудно мне выделить нечто,
Чтоб оно не коснулось меня!
Открываю ли створку окна
Иль задумчиво ивой любуюсь —
Может быть, я немного волнуюсь,
Оттого что святая она?
Если будит нас пение птиц,
Если счастье достигло предела,
До иного какое нам дело,
Если радость не знает границ,
Если дни освятились всецело
Тихим светом улыбчивых лиц?
Март 1999 г., Адлер
Расцвела мимоза — это точно!
Вслед за нею — бледная сакура.
Принимаю мелочи не хмуро,
А вот так — решительно и прочно!
Эта прочность лишена сомнений,
Ей надежды полностью доверив,
Я ее люблю без рассуждений,
В мелочах на опыте проверив.
Оборвут мимозу — пожалею,
Отцветет сакура — зарыдаю,
И людей люблю я, как умею,
Так, как вижу, так, как понимаю.
Стану жить обыкновенным русским
С чувашом, евреем или немцем,
Чтоб в груди отогревался мускул,
Тот, что люди называют сердцем...
Март 1999 г., Адлер, С, монастырь
Эта странная погода:
То дожди, а то жара.
Я сегодня уезжаю
В недалекое вчера.
В недалекое такое,
Непонятное, и — все ж! —
Где ни холода, ни зноя,
Только дождь.
Только дождь — на цвет вишневый,
Только дождь — на белый цвет,
Там, где я автобус брошу,
И — привет!
Где в горах я, у потока,
Сам себя вчера нашел,
Там, где мне так одиноко
И до боли — хорошо...
Март 1999 г., С. монастырь
Ласточка в небе —
Меня не забудь.
Небо высокое —
Будь!
Будь голубое и ясное,
Будь для меня безопасное,
Снова родное, и чистое,
И непростое, и близкое.
То, что вливается в грудь, —
Непостижимое —
Будь!
Ласточка в небе,
Лети.
Сердцу открыты
Пути.
Сердцу понятен
Твой путь.
Неповторимое —
Будь!
Март 1999 г., Адлер
Чуть-чуть светлее там, за кряжем,
Где что-то дивное плывет
И басом низким и протяжным
К себе приветливо зовет.
За мною — берег невысокий
В знакомой россыпи домов,
А впереди — гудок далекий
Плывущих за море судов.
Здесь, у причала, — полдень знойный
И тень почти у самых ног,
И голос моря беспокойный
Поет о множестве дорог.
Март 1999 г., Адлер
Чьей-то помощи
Хочется к полночи,
Чьей-то ласки.
То, что людям
Так весело в городе,
Это — сказки!
И веселье у них
Не веселье —
С каким-то надрывом.
А потом...
А потом — новоселье
Под крестом
Над обрывом…
Март 1999 г., Адлер
Мой терем предзакатно ясен,
И угол дома — в тишине.
И вечер не совсем напрасен,
С ленивой кошкой на окне.
Где шторы выцвели от зноя
И чахнут кактусы в горшке,
И я не знаю, что такое,
Откуда слезы на щеке?
На голоса детей негромко
Чуть откликается стекло.
И не напрасно мне в потемках
Легко-легко, светло-светло...
Март 1999 г., Адлер
Одно небольшое желание
Задело меня за живое,
Одна небольшая просьба —
Оставьте меня в покое!
Покоя, покоя, покоя,
Ах, тело усталое хочет!
Такое простое желание —
Неисполнимое, впрочем.
Хотя бы немного покоя —
На большее сил не хватает.
Но, может быть, это ошибка,
Которой мне Бог не желает?
Март 1999 г., Адлер
Одеваю озябшие плечи
В старый свитер, протертый до дыр.
Не спеша группируются вещи
В бесконечно загадочный мир.
Из-за облачных лабораторий
На панель городских этажей
Ветер сносит пунктир траекторий
Бесконечно прекрасных дождей.
Будто снова история ткется
Быстрым блеском таинственных трасс
Будто снова весь мир создается
Кем-то добрым и любящим нас.
Март 1999 г., Адлер
В одном углу ножами режут,
На раны сыплют соль в другом.
И гласом ласковым и нежным
Молчать велят нам под ножом.
Все заняты привычным делом
И кровь из жил, как воду, пьют.
И оттого считают в целом,
Что хорошо они живут.
Март 1999 г., Адлер
Ничего — только красные ветви
И потоки тепла золотые.
Ничего, что мы стали, как дети,
Это значит — живые, живые!
Ничего, что теперь мы иначе
Стали верить и этому учим.
Мы — живые, живые! И, значит,
Нам другой не представится случай...
Март 1999 г., Ростов-на-Дону (поезд)
Последняя пристань оставлена,
А с нею — мечты и чудачества.
И небо в алмазы оправлено,
Наверное, высшего качества.
Оставлены мели и отмели,
Недели погожие выдались.
И страхи, что сами мы создали,
Как пыль, перед нами рассыпались.
Остатки метелей беспомощно
Грозят непогодою издали.
И верится — будет безоблачно
В краю, где мы счастье увидели.
Март 1999 г., Каменская (поезд)
Обыкновенная станция,
И местность, и город, и люди.
И кто-то сойдет и останется
И скоро о мне позабудет.
Поездка обыкновенная,
Обыкновенные будни.
А жизнь — это самое ценное,
Что было, и больше — не будет...
Март 1999 г., Адлер-Москва (поезд)
Бывают слезы, что текут без перерыва,
Бывают слезы, как предвестники разрыва.
Бывают слезы, как предвестники ненастья,
Бывают слезы от любви и от несчастья.
Бывают слезы, когда щеки покраснеют,
Бывают слезы, когда ивы зеленеют.
Бывают слезы, когда губы онемеют,
Когда сердца, сердца и души — холодеют...
Март 1999 г., Адлер-Москва (поезд)
Это к тебе относится —
Это пришла весна.
Сердце, как птица, просится
Вылететь из окна!
Там, где кружатся голуби,
В солнечном свете летя,
Там, где светло и молодо
Гляну я на тебя...
Март 1999 г., Москва-Адлер (поезд)
Это пришла весна... |