"Бог любы есть" (Ин 3:6). Поэтому рождается Пресу-щественный, яко младенец. Поэтому в вольном Самоис-тощании приемлется Богом зрак раба (Филип 2:7). По­этому Бог вочеловечивается, возвращая нашу природу к утраченному богообщению и призывая отвечать на Свою любовь к человеку и миру — "тако возлюбил Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть" (Иоан 3:16) — не страхом одним, не трепетом перед величием со­вершившегося, но радостью любви. И в том, что Слово стало плотью (Ин 1:14), содержится действительно высо­чайшая радость нашей веры.

Созерцая явление Бога во плоти, верующее сердце и верующий ум наш все же объемлются благоговейным трепетом, хотя и сказано "не бойтесь"(Лк 2:10). Совер­шившееся Богоявление все исполнено величайшей тайны (1 Тим 3:16). Как же вместить ее смысл, когда мы знаем о несоизмеримости Творца, пребывающего в ослепитель

ном царстве велелепной славы" (2 Петр 1:17; 1 Петр 5:10; Римл 5:17), с так далеко отстоящим от этой славы творе­нием?

Опасно богословствование, которое отрывается от библейской почвы, делая человеческий ум мерой вещей Божественных. Но учение Церкви, содержащееся в Пре­дании, догматическое ее самосознание, богодухновенны, потому что принадлежат благодатной полноте жизни церковной.

И вот, — свидетельства Церкви о Воплощении Бога Слова совершенно определенны. Святоотеческая тради­ция здесь непоколебимо едина. Никакие различия школ, начиная с Александрийской и Антиохийской, не нару­шили общего согласия "во всеобъятном и всестороннем" раскрытии всего спасительного смысла дела Господня, начавшегося с Воплощения, в раскрытии, данном еще самим апостолом Павлом в знаменитом христологиче-ском отрывке из послания к Филиппийцам (Филип 2:5-11). Вочеловечивается Бог. Рождающийся в Вифлееме Иисус Христос, Бог Слово становится Богочеловеком, Сын Божий сыном человеческим бывает.

И никто под зраком раба не узнает Господа сил, по­тому что в Воплощении произошло уничижение Слова (Филип 2:7). Это значит, что перед нами теперь не новое бытие, но новый способ Богоявления. Будучи сопрису-щей Единородному от Отца, Слава Божия теперь уже не всегда будет обнаруживаться; она будет проявляться время от времени в чрезвычайных знамениях и в таких событиях, как, например, Преображение (Лк 9:22; 2 Петр 1:17).

Конечно, уничижение имеет свои цели и соответству­ет спасительным для нас намерениям Божиим (Евр 2:9 и далее). Уничижение славы оказывается богоустановлен-ным путем к Славе (Евр 2:9-10): "Всяк смиряйся возне­сется (Лк 14:11; 18:14), и в славе Спасителя, увенчавшей Его земной подвиг, будет участвовать уже все человечество, потому что в Воплощении Его человечество вос­принято Им как Свое, в ипостасное с Ним единство, уже отныне нераздельно и неразлучно соприсуще Ему во всем Его блистательном прославлении: в Воскресении, Вознесении, даже в седении одесную Отца. Это означает полное и окончательное преодоление разделения земного и небесного.

"Сын Божий стал сыном человеческим, чтобы и че­ловек стал сыном Божиим", говорит священномученик Ириней. Человеческой природе возвращено благосло­вение Божие, отнятое силой греха. Она обновлена Во­человечением Бога Слова. Она воссоздается воспри­ятием Божественной Жизни и тем спасается. В святом Воплощении, в пресвятом Рождестве Господа нашего Иисуса Христа начинается наше Спасение, как Искуп­ление, начинается освобождение человеческого естест­ва от скверны зла, преображение этого естества до обожения сверхизбыточным излиянием Божественной благодати. В этом сокровенный смысл великой благо­честия тайны, содержащейся в Откровении о Рождест­ве Христовом.

Это откровение не позволяет видеть в человеке только существо, упавшее с высоты или со­всем утратившее в грехопадении первозданную свою богоподобность, сообразность свою с Богом. В нашем представлении о человеке идея греха не может подав­лять идею образа и подобия Божия, дарованных чело­веку при сотворении (Быт 1:27).

В человеке есть глу­бина, которая никогда не была заполнена до конца грехом, та глубина, где человек соприкасается с Богом. У человека есть совесть. В ней с особой силой обна­руживает себя присущий человеку образ Божий. Мно­гие считают совесть как бы воспоминанием о высоте, с которой человек ниспал. Он помнит совестью "дру­гую жизнь и берег дальний..."

Безусловно, совесть в человеке есть высшее духовное начало, сохранившее связь с Божественным миром и в грехопадении, потому что она неотразимо влечет челове­ка к добру. И как память, как отсвет высшей жизни, ко­торой он жил, совесть, этот образ Божий в человеке, есть неуничтожимое злом радикальное добро в человеке. Но это добро в нас больше, шире и глубже совести; оно проявляется во всем извечном томлении человека о Бес­конечном, в неутомимом искании Бога.

Эти влечения человека не могут быть поняты иначе, как выражение его сверхприродного начала, как неотъемлемо присущий че­ловеку образ Божий. Об этом и говорит Божественное Откровение о Рождестве Христовом. Оно свидетельствует о том, что в Воплощении природа человека воспринята в ее первозданной чистоте, то есть в том, что составляет в человеке образ Божий. В Воплощении вземлется естество "кроме греха".

Хотя человеческое естество соединяется с Богом и ос­вящается этим в Лице одного Господа Иисуса Христа, Бо­гочеловека, но это освящение распространяется на всех лю­дей, потому что образ Божий в человеке присущ ему от­нюдь не в отдельности его от человеческого рода. Об этом с особой выразительностью и силой учит святитель Григорий Нисский: "... не в части естества образ, и не в ком-либо од­ном из усматриваемых таким же благодать, но на всех рав­но простирается таковая сила, а признаком всему то, что всем равно дарован ум, все имеют способность размыш­лять, наперед обдумывать и все прочее, чем изображается Божие естество в созданном по образу Его"...

И так мы приходим к принятым Святою Церковью догматическим обобщениям. Вот они: Господь Иисус Христос (в домирном Своем бытии — Бог Слово), имея все преимущества богоравного достоинства, как бы отказывается на время от присущей Ему Божественной Сла­вы, уничижаясь в Вочеловечении, спасения нашего ради, в Рождестве Своем; в Вочеловечении совершается соеди­нение Божественной природы с природой человека, не утратившей до конца первозданной со-образности Богу, и этим соединением она не только возвращается к бого-общению, бывшему до грехопадения, но приемлется в ипостасное единство с Богом Словом; так что вследствие Вочеловечения Бога Слова в лице Иисуса Христа приро­да человека получает новую, благодатную силу и каждый из людей теперь может спастись от силы зла и преодо­леть страшную в себе раздвоенность.

Но может остаться и во зле: благодать Hfe насилует свободы. Она способна освятить каждого из нас и вознести к Славе Божией. В этом полнота Откровения о рождающемся в храмине (Мф 2:11) Боге, пришедшем к людям, и о человеке, иду­щем к Богу. В этом смысл величайшего таинства, кото­рое содержит в себе неистощимый источник самой вы­сокой, самой чистой радости христианской веры.