C.С. Аверинцев
«Другие - это Ад»; так правду Ада Ад исповедал
L'ENFER, C'EST LES AUTRES
(Публикуется впервые. Ред. и дополн. - исихазм.ру)
И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам:
так как вы сделали это одному из сих братьев Моих
меньших, то сделали Мне.
Мф. 25, 40
Говорю же вам, что наказуемые в Геенне
поражаемы бичом любви.
Исаак Сириянин.
«Другие - это Ад»; так правду Ада
Ад исповедал…
Ум! ПОЙМИ: В ДРУГОМ,
во всяком, кто другой, во всяком, кто
не я, меня встречает непреложно
Единый и Единственный - услышь,
Израиль!- и отходит непреложно
к Его единству, и превыше всех
обособлений, разделений - то,
что отдано другому: хлеб - и камень,
любовь - и нелюбовь. И пусть их тьмы
неисчислимые и толпы, этих
других; и пусть земному чувству близость
есть теснота, и мука тесноты, -
Себя отречься Он не может: другу -
и Друг, и Дружество; для нелюбви -
воистину Другой. Любовь сама -
неотразимый, нестерпимый огнь,
томящий преисподнюю. Затвор
блаженной неразлучности - Геенне
есть теснота, и мука тесноты.
Другой - иль Друг; любой - или Любимый-
враг - или Бог. Не может Бог не быть,
и всё в огне Его любви, и огнь
один для всех,- но Аду Бог есть Ад.
Москва, 1986
Заглавие этого стихотворения - ставшая
хрестоматийной цитата из ранней пьесы Сартра
«Huis clos» («Запертые двери»); нимало не будучи
поклонником этого писателя, я полагал, что в
вопросе об Аде его свидетельство достаточно
авторитетно...
По контексту пьесы речь идет о том,
что
сама по себе невозможность превратить
«других» в функцию нашего «я» есть сущность Ада.
Очевидно, что именно эта невозможность есть
главное условие возможности любви и дружбы, т.е. логическое
основание Рая.
До Сартра два христианских
писателя - Достоевский и Бернанос - определили
Ад как безвозвратную утрату способности любить,
при такой утрате в мучение обращается именно
то, что единственно и может быть блаженством;
бытие ближнего, бытие Бога, вообще всякое «ты».
Главный смысл Геенны - огонь («Геенна
огненная»); но огонь — и символ любви, и о
Сломом Боге сказано, что Он - «огнь поядающий».
(слово «другой» давало возможность поворачивать
его во все стороны: в нем есть смысловые
обертоны отстранения, пустой негации (не «он - им», но «не-я»),
но одновременно оно же
дублируется формой «друг».
«Услышь, Израиль!» —
слова, которыми во Второзаконии (Втор. 6, 4)
слышно исповедание Единства («Господь, Бог наш
- единый Господь»).
Другие публикации и переводы Сергея Сергеевича Аверинцева на нашем портале:
Падение Святитель Григорий Богослов
L'ENFER, C'EST LES AUTRES
ПСАЛОМ 18
О Имени Иисусовом
Молитва
Сомнение
Размышление Святитель Григорий Богослов
Славословие Святитель Григорий Богослов
| 
