Афонский старец Николай(Генералов). Автобиография

Отец Николай является одним из самых авторитетных русских духовников на Афоне. Замечательная история жизни старца необычна и поразительна.

Однажды со мной произошел такой случай. Как-то знойным летним днем пришел от Ильинского скита один священнослужитель Русской Церкви за границей – он приехал из Нью-Йорка – и попросил меня сопроводить его к старцу Паисию. Я было хотел отказать, мол, вон какое пекло на дворе стоит. Но пришедший, человек в возрасте, очень уж просил, и я уступил. Старца, однако, мы не нашли, а известную записку около его кельи обнаружили: мол, оставьте письменную просьбу, и я помогу вам больше молитвой, чем своей болтовней.
Раздосадованный, мой спутник стал диктовать краткое письмо, а я – переводить на греческий: «Я – протоиерей такой-то. Мне уже 70, матушка скончалась. Скорби такие-то на приходе…» Уже хотели поворачивать домой, как и мне пришло в голову тоже написать письмо старцу. Подумал, хорошо было бы, чтобы старец и обо мне помолился. А у меня, грешного, тогда такое временное искушение было: стал ленив к молитве. Содержание моей просьбы звучало так: «Прошу очень молитв. Нуждаюсь!!! Иеромонах Николай». Я даже три восклицательных знака поставил.

Это было, кажется, в начале 90-х годов. А у меня был тогда в келье миниатюрный магнитофончик, и это он меня отвлекал от главного – молитвы. Прошло несколько дней. И вот лежу ночью в конаке (так на Афоне называется представительство монастыря в Карее. – А.Х.), почиваю. Вдруг – открывается дверь. Вижу, входит… старец Паисий. Гость подходит ко мне и хрипловатым голосом шутливо, как это было свойственно старцу Паисию, говорит: «Отец Николай, ты просил молитв, а сам-то дрыхнешь, не молишься. Давай вставай. Помогай мне…»

Ну, думаю, этот гость, наверное, от дьявола: бес с ликом Паисия вошел ко мне. Перекрестился. Не уходит. Я еще раз перекрестился и стал про себя читать 50-й псалом. Думаю, сейчас сражу им нежданного гостя с ликом Паисия. И опять перекрестился. Закрыл глаза, прищурился. Не уходит. Ну, бесяра, хочешь меня на молитву поднять?! И в то же время я почувствовал стыд, но… не поднялся. Решил, буду дальше спать. А одним глазом все-таки смотрю, что еще будет? Гость с укоризной посмотрел на меня, даже покачал головой: мол, какая наглость! Потом резко повернулся, направился к выходу, хлопнул дверью и удалился. Тогда и я вскочил со своего ложа и побежал – к двери. Смотрю, а там никого нет…

А второй случай был такой. В 1989 году я с несколькими братьями паломничал по Святой Земле. В Пасхальную седмицу мы поехали на Синай, где заночевали в монастыре святой Екатерины. Нам, четырем святогорцам, выделили там не кельи, а прямо-таки царские хоромы. И вот ночью явственно вижу, что перед мной появился старец Паисий с какой-то женщиной, одетой в древние одежды темного цвета. При этом ее лица отчетливо не было видно. Может, это была сама святая этих мест – Екатерина. Оба на меня смотрят. Думаю: «Ого, чего это опять меня старец беспокоит?» И в то же время думаю, что это опять бесы, приготовился к обороне. Начали гости со мной о моих грехах говорить. А потом – как будто исчезли и стали посылать мне помыслы. И вот перед мной как будто вся моя жизнь с самого детства до последних дней на Святой Земле прокрутилась. Причем в этих помыслах чувствовался упрек за мои неисповеданные или забытые грехи. Я так прочувствовался, что даже стал плакать во сне. Это было за полчаса до начала утрени. Слышу: било. Пора вставать и делать поклоны. Кричу брату в соседнюю келью: «Ты жив-здоров? Во сне что-нибудь видел?» Отвечает мне: «Нет, а ты?»

Стал я рассказывать, что старец Паисий приходил ночью. А он прервал меня: «Николай, оставь… Чего ему делать здесь? Не придавай значения. Это – от лукавого».

А после службы мы отправились со скудной провизией в горы, где в пещере святых Галактиона и Епистимии жил тогда известный на Синае иеромонах Адриан. Он нас хорошо встретил, рассказал, что он когда-то подвизался в ватопедских кельях. Потом мы исповедались у него, хотя я уже всю ночь исповедовался. И тут же мы от этого старца узнали, что неделю назад до нашего появления, действительно, на Синае был… сам старец Паисий! Тогда мы еще не знали все житие старца Паисия, у которого часть жизни была связана с Синаем. Вот так!

А третий случай произошел уже в Иерусалиме. Одно время я жил четыре месяца в Горненском женском монастыре, и иногда меня просили исповедовать монахинь. Тогда было там их около 50. Одну из них я какое-то время потерял из виду. А она, оказывается, приболела. Пожаловалась мне эта 25-летняя монахиня на свои недуги: проснется – и начинаются такие головокружения, что нету сил выполнять послушание на кухне. Даже в обмороки падает. Я предложил ей обратиться к врачу. «Нет-нет, – заохала монахиня. – У нас сразу тех, кто на свои болячки жалуется, высылают в Россию. А я хочу здесь подвизаться».

Тогда я предложил ей написать письмо на Афон монахолюбивому старцу Паисию с просьбой помолиться. Он ведь очень заступается за всех монашествующих. Монахиня согласилась, и я сел с нею за стол излагать по-гречески то, что диктовала о своих недугах монахиня. На конверте написал примерный адрес, думаю, дойдет: на Афоне все знают келью старца Паисия.

Прошло, кажется, дня три-четыре. Я встречаю эту больную монахиню, она уже – бодренькая такая и работает на кухне. Даже кастрюли тяжелые таскает. Спрашиваю: «Мать, ты письмо-то отправила?» А она мне шепотом: «Ой, отец, с этим письмом такой случай произошел!» – «А чего ж не рассказываешь?» – «Не успела я письмо опустить в ящик, пришла с ним в свою келью, помолилась и легла спать. А ночью вижу: около меня стоит какой-то благообразный старец. Он проговорил: “Я – врач Паисий”».

«Потом, – продолжила монахиня, – он перстом притронулся к маслу в лампаде и помазал мне лоб. И – только… Я было не поверила этому сну-видению, но, когда встала утром и пошла на службу, поняла, что у меня все болезни прошли. Все эти дни – помоги и далее, Господи! – я совершенно здорова».

Старца Паисия после всех этих видений много раз встречал, но делал вид, что ничего не понимаю. Как будто ничего не произошло. Встретимся, поприветствуем друг друга, иногда улыбнемся друг другу – и все!