С великим трудом поднимает старец эту плиту, и что же? Перед ним гробница с мощами, облаченными в нетронутые тлением священнические одежды, как будто погребение состоялось накануне. От мощей исходило дивное, непередаваемое благоухание.

Старец Панарет, Мощи в расщелине афонской скалы

Для Афона подобные события - будничная жизнь, собственно, это-то и есть подлинная жизнь, поэтому такие случаи никого здесь не удивляют. - Святая Гора Афон

 В районе между Лаврой и Кавсокаливией много лет назад жил один старчик по имени Панарет. Однажды ему пришла на ум мысль разбить перед своей каливой небольшой садик ради телесного подвига, а также для некоторого утешения от его плодов среди суровой пустыни.

 После многодневных трудов и подвигов по перепахива нию каменистой почвы он почувствовал, что его кирка ударилась о какую-то плиту. С великим трудом поднимает старец эту плиту, и что же? Перед ним гробница с мощами, облаченными в нетронутые тлением священнические одежды, как будто погребение состоялось накануне. От мощей исходило дивное, непередаваемое благоухание.

Подвизаясь на этом месте уже добрых полвека, отец Панарет не слышал чтобы здесь жил когда-то великий пустынник, был лежащий в гробнице святой.

 После первого ошеломляющего впечатления он начал молиться со слезами: «Святый Божий, открой мне, кто ты, сколько лет ты жил здесь в этой пустыне? Благодарю тебя,  что сподобил меня, недостойного, явления твоей святости».

 Старец пробыл в молитве всю ночь и собирался сооб щить о своей великой находке в Лавре. Однако, заснув под утро, он видит во сне этого неведомого святого, который говорит ему со строгостью:

    - Что ты, авва, задумал предпринять?


    - Святый Божий, я имел помысл сообщить в Лавру, чтобы пришли и взяли тебя, потому что здесь ты забыт и пребываешь в пренебрежении,― ответил тот с трепетом.


 - Не с ними мы подвизались! И как ты хочешь распоряжаться моими мощами и перемещать их? Здесь я подвизался в течение пятидесяти лет и более. Прошу тебя, положи меня на прежнее место, закрой гроб плитой и, пока живешь, никому ничего не рассказывай.


Проснувшись, старец Панарет закрыл гроб плитой и продолжал свою уединенную жизнь, всегда молясь безымянному святому. Состарившись, он перешел жить в Кавсокаливию. Незадолго до смерти старец рассказал отцам об этом событии, не открывая места захоронения и других подробностей.