Сумасшедший шаг - наука в рясе
Мы хотели бы закончить это краткое жизнеописание, приведя высказывания некоторых людей науки и мужей духа, которые могли бы стать завершающими штрихами, способными еще больше оживить портрет старца.
Известный литератор Захария Папандониос в 1928 гоВшриехал на Святую Гору с большой долей предвзя»сти, любопытства и неверия. Однако он познакомилщ с отцом Герасимом и по возвращении написал пециальную статью в газету «Свободная трибуна* (от 8 октября 1928 г.) под заглавием «Сумасшедший шаг наука в рясе», рассказывая о живущих в великом молча& подвижниках, чье имущество помещается в заплечом мешке.
Ктото, наверное, скажет, — писал он, — что небразованность и невежество являются первым услодля совершения этого сумасшедшего шага. Но нет. Шут на Афоне и ученые, которые настолько смирили «мих себя, что стали более чистыми, чем сами пустыней, и более пылкими в своей вере. В Карее я познакомился с одним химиком, господиом Менайасом, получившим диплом политехнического института в Цюрихе, который сначала занимался своей аукой в Египте и в Афинах, а затем, будучи еще моло|м человеком, удалился на Святую Гору.
Сейчас он подизается в отдаленном скиту, в семи часах пути от Карей, тцу Герасиму (так его теперь зовут) еще нет и сорока, н ведет на редкость строгую аскетическую жизнь, позабыв обо всякой материи и отказавшись от нее, вопреки своей химии. Каждый, кто перемолвится с ним хоть парой слов, убедится, что этот человек, скромного вида, с большими глазами и лицом, проникнутым религиозностью, действительно совершил „сумасшедший шаг".
Однажды днем мы поднимались на Карейские высоты, и отец Герасим рассказывал мне о своем подвижничестве, а я спросил его, как он свел счеты с химией. — Химия — это наука, — отвечал он, — которая изучает некоторые законы природы. Но что она знает сверх них? Если она сочтет, что нет ничего, кроме природных явлений, какими они предстают перед нами, то тем хуже для нее.
- А мир?
- Что мир!
Я видел его два года тому назад, когда ездил повидать свою семью. Я не изменил своего мнения о нем. Это счастье — жить подальше от его алчности.
Отец Герасим, сидя на пригорке, смотрел на пустынный Афон, тоскуя по диким Катунакам и своему скиту. Здесь же он принимал своего брата, известного инженераэлектрика, раньше возглавлявшего электротехнический отдел в Министерстве связи, который приехал погостить на несколько дней.
Двое ученых часто отправлялись в далекие прогулки. Это были два противоположных мира. Но мне кажется, что каждый из них уважал убеждения другого».
В одной из глав своей книги «Святая Гора» тот же скептически настроенный Папандониос вспоминает отца Герасима и его непреклонную веру в Промысл Божий. Он пишет: «Фармацевт Вальсамакис неожиданно продал больницу, которую держал в Кефалонии, приехал на Афон и стал подвижником на Катунаках.
С собой он привез лекарства, чтобы предоставить свою науку в распоряжение старцев. „Брось это, — сказал ему старец каливы. — Зачем нам пользоваться лекарствами? Это неверие в благодать". И тот бросил.
Того же мнения, что этот старец и фармацевт, держится и их сподвижник отец Герасим, получивший в Цюрихе диплом химика. Я не верю в лекарства, — сказал он мне. — Лекарства создает химия. Это наука, и исследует она только некоторые законы природы. Но она не знает, что стоит за ними... Правильно поступил мой брат, что не занимается больше лекарствами. Если бы мы принесли сюда свою науку, он был бы фармацевтом, а я химиком, и мы всё еще блуждали бы среди видимых явлений.
К оглавлению книги
Вторая мировая война и Афон. Истрический контекст
Скит Василия Великого описание |
